Выбрать главу

Тебя окружают другие. Готов ли ты признать равного себе в каждом из них? Готовы ли они к этому?..

Город – это наслоение расстояний, огромных и бессмысленных, ничем не заполненных, ничего не значащих. В редких случаях эти расстояния требуют достойного количества времени. Чаще при всей своей огромности они занимают времени ужасающе мало. Затянутый дождем город сизо-сиреневых оттенков – выморочный технократический пейзаж. Боковое стекло такси усыпано крупными дождевыми каплями, забавно искажавшими его. Некоторые из этих капель – те, что покрупнее, – ползут по стеклу в горизонтальном направлении, от одной черной резиночки до другой, словно наперегонки. По пути они виляют и впитывают в себя более мелкие капельки, но если сами становятся слишком крупными и тяжелыми, ветер отрывает их от стекла и уносит прочь, обратно в дождь, и они так и не достигают финиша. Некоторые, тоже перебрав тяжести, скатываются прямо по стеклу. С обратной его стороны в черном резиновом желобке течет целый ручеек.

Я еду на учебу. В оранжевом маршрутном такси, где пахнет бензином от двигателя и хвоей от маленькой картонной елочки на зеркале заднего вида. Между коленями у меня зажат зонт Кристины. Как же вовремя она его забыла. Надеюсь, сама она не вымокнет.

- На остановке, пожалуйста! – крикнул кто-то, стоило мне только набрать воздуха в грудь для таких же слов. Ну и ладно.

Дождь почти кончился, едва моросит.

- Эй, пусти под зонтик!

- А, Стас! Доброе утро!

Я останавливаюсь и позволяю догнать себя моему одногруппнику, неплохому парню, любителю баскетбола и японских мультфильмов (в идеале – японских мульфильмов про баскетбол). Правда, когда я вижу его, мне на ум приходит чудное слово «утлый» - я не знаю, что оно означает и можно ли так говорить о человеке, это слово почти исчезло из языка. Но мне почему-то кажется, что Стасу оно подходит. А порой Стас задает странные вопросы и ждет, что с ответом на них ему откроются тайны мироздания. Например, он способен вдруг ни с того ни с сего спросить: «Почему птица может шевелить одним крылом независимо от другого, а бабочка двигает крыльями только синхронно?» Да это же элементарная зоология: разное расположение и структура мышц, что мотивировано кардинальными различиями в образе жизни… Но ему нужен не такой ответ. Ему нужно что-нибудь вроде: «Синхронностью движений крыльев определена, обеспечена и ограничена красота движений бабочки». Или еще что-нибудь подобное, я не знаю, и желательно похожее на хайку. Но дело в том, что, сколько бы он эти вопросы ни задавал, при мне он ни разу не получил ответа. Ни такого, какого ему хотелось бы, ни какого-либо другого. Однако с ним бывает веселою.

- Спасибо! – он пристраивается под зонтом. - Время сколько?

- У нас еще десять минут.

- Нормально. Слушай, а у тебя на зонте что, рисунок какой-то?

- А фиг его знает… Кажется, - на темной, но просвечивающейся ткани купола действительно было что-то нарисовано. Стас как-то нехорошо заулыбался.

- А ну-ка покажи… Так я и думал!

- И что же ты, интересно, думал?

- Цветущая ветка персика!

- И что?

- А то, что в японской культуре цветущая ветка персика символизирует активное мужское начало…

- И что с того?

- А то, что это активное мужское начало обычно желает иметь где-нибудь в зоне досягаемости мужское начало пассивного типа, - и эта бесстыжая морда прямо на улице в шутку прихватила меня за талию.

- Стас, твою ж… ! Совсем помешался?!. – я вывернулся и всучил ему в ладонь рукоятку зонта. – На, неси сам.

- Ладно, не обижайся! Может быть, это просто ветка персика. Не твой зонт, что ли?

- Нет. Подружки одной.

- О, у тебя завелась подружка? А я думал, ты ухаживаешь за Юленькой.

- Я за ней не ухаживаю. Мы просто друзья.

- Ну и пригласи ее куда-нибудь… по-дружески! Дружба между мужчиной и женщиной…

Так мы болтали до самого колледжа. Пока мы шли, дождь закончился, капало только с деревьев. Я отобрал у Стаса дурацкий Кристинин зонт и свернул его.

- Привет, ребята! – Вдоль корпуса к крыльцу шла та самая Юля. Плоская «почтовая» сумка, позвякивая значками и огромными булавками, болталась на длинном ремне под ее коленями. – Стас, ты мне прошлую лекцию принес?