Никто не заметил подмены.
Ольга Пулатова («Flëur»). «Формалин»
Глава 7. Дело о похищенной дочери
- У меня украли дочь, - говорит Наталья Ивановна. Ее пальцы, женственно-пухлые, теребят краешек вязаной кофты. Кофта большая, полосатая, бывшая дочкина. – Мне никто не верит. Все считают меня сумасшедшей. Но это не так.
Говорит Наталья Ивановна тихо, неторопливо и глядя при этом на свои колени, прикрытые глиняного цвета юбкой. Георгий Владимирович, вежливый психотерапевт, отгородившийся от реального мира огромным столом, кивает в такт речи пациентки и не перебивает ее.
- Это случилось весной, перед тем, как Оленьку положили на операцию. У нее был врожденный порок сердца, из-за него развилась сердечная недостаточность. Врачи говорили, что, если не сделать операцию, к двадцати годам ее сердце просто остановится. Кардиостимулятор собирались ставить…
Георгий Владимирович кивает. Поглаживает ухоженную коричневую бородку, украдкой поглядывает на часы. Пациентка говорит то же, что и на первом сеансе, и уже тогда психотерапевт понял, что ей важнее выговориться перед человеком, который не назовет ее сумасшедшей. Лечить женщину не от чего, кроме как от невроза, развившегося на фоне длительного стресса.
- Я тогда думала, что все это из-за волнения. Операция предстояла сложная, потом еще одна, и только потом кардиостимулятор. Мы квартиру продали, денег было нужно много… и на операцию, и на реабилитацию, на лекарства, ну и врачам, а отец ее… - Наталья Ивановна тиранит край кофты. Голос ее начинает подрагивать. – Только вот не понадобилось почти ничего. Оленька-то перед операцией такая спокойная была, светлая, тихая. Так страшно было. Я, бывает, заплачу, а она подойдет ко мне, обнимет – не бойся, мол, мамочка… Будто умирать собралась!
Наталья Ивановна шумно шмыгает носом. Георгий Владимирович подвигает к ней коробку с бумажными салфетками и осторожно спрашивает:
- Но ведь операция прошла успешно. Вы говорили, девочка быстро пошла на поправку, даже второй операции не потребовалось. Ее сердце теперь работает отлично. Все закончилось, Наталья Ивановна. Теперь все хорошо, так ведь?
Пациентка поднимает на вежливого врача взгляд покрасневших глаз. Веки у женщины вялые, с множеством морщинок. Плачет она часто и много.
- Так не Оленька с операции вернулась-то! – говорит она так, словно врачу это должно было быть совершенно очевидно.
Георгий Владимирович мягко улыбается.
- Наталья Ивановна, ваша дочь не младенец. Сколько ей? Восемнадцать?
- Девятнадцать весной исполнилось.
- Тем более. Это в родильных домах могут перепутать детей, да и то редкость. Подменить взрослого человека вообще невозможно.
Наталья Ивановна смотрит на врача с разочарованием. Потом машет рукой и сморкается.
- Я мать, - говорит она, отвернувшись в сторону. – Что ж я, по-вашему, своего ребенка не узнаю?
Психотерапевт подается вперед. Будь история болезни хотя бы немного занимательней, будь это не последний прием на сегодня, он, может, проявил бы к женщине большее участие и даже выбрался бы из-за своего стола и сел рядом с ней. Но сейчас он не вынуждает себя на это.
- Ваша дочь – молодая девушка, - говорит он. – Нормальная, обычная девушка. Вспомните себя в ее возрасте. От Вас ее отличает только то, что она перенесла сильнейший стресс. И она выдержала это испытание, раз так уверенно идет на поправку. Но в остальном она такая же, как Вы когда-то. Это девочка, которая превращается в женщину. Все перемены в ее характере совершенно нормальны.
Наталья Ивановна качает головой. Она не согласна. Нормально – это когда девочки прячут от матерей презервативы и сигареты. Когда врут, что идут в школу, а на самом деле гуляют с подружками и парнями. Когда не приходят вовремя домой. Когда часами болтают по телефону и смотрят по телевизору всякую ерунду. Когда клянчат дорогие вещи, перестают хорошо учиться, грубят родителям и учителям или даже не ночуют дома. Вот это нормально – именно так вели себя взрослеющие дочери ровесниц Натальи Ивановны, ее приятельниц и коллег. То, как вела себя Оля, вовсе не было нормальным.
- Все дети растут по-разному, - убаюкивает бархатным голосом вежливый психотерапевт. – Но все они очень похожи. У Вас выросла замечательная, сильная дочь. И Вы тоже очень сильный человек. Это очень хорошо, ведь Ваша дочь может всегда на Вас положиться. Раньше Вы ей во всем помогали – что ж, теперь она становится самостоятельной. Не мешайте ей. Это лучшее, что Вы можете для нее сделать. Ваша дочь взрослеет, и если Вы примите ее такой, какой она становится, продолжите ее любить, она обязательно оценит это. Понимаете, Наталья Ивановна?