Кристина кивнула.
- Мы как раз собирались послезавтра пройтись по магазинам.
Кристина возлагала большие надежды на эту встречу: хотелось выяснить, понять, что чувствует Лола. Изменилось ли ее отношение к Бренди и, главное, к ней, Кристине? После того, что произошло… Сегодняшняя встреча этого не прояснила. Вроде бы, ничего не изменилось, но в то же время Лола была какой-то другой, непрежней. Это бросалось в глаза даже с учетом того, что все они в какой-то степени неизбежно изменялись. Кристине обязательно нужно было все выяснить, расставить все точки над «i», пока не появилось еще больше чужеродных букв, которые надо как-то дописывать.
- Может быть, просто появился кто-то новенький, - предположила она уже гораздо спокойнее. Голос у нее изменился, словно до этого она специально подделывала его, а теперь заговорила по-настоящему или же вместо нее заговорил кто-то другой. – Я думала об этом… Весной.
- Может, - уклончиво согласился Бренди. – Тогда нам нужно радоваться.
- Я такому не радуюсь. Нечему тут радоваться. Одни проблемы…
- Ну, не такая уж это и проблема… Когда, ты говоришь, это могло случиться? Весной? У меня есть кое-кто на примете, только нужно проверить.
Кристина усмехнулась.
- Ты что, присмотрел кого-то специально для такого случая?
- Нет. Я вообще не думаю, что он новенький. Просто он довольно забавный. По крайней мере, он точно тебя развлечет. Встретишься с ним?
- Хорошо. Но если он объявился только из-за этого…
Бренди вздохнул. Он встал с табуретки и – до Кристины был всего один шаг – обнял девушку за плечи.
- Перестань забивать себе голову всякой ерундой, - сказал он.
Руки у Бренди были горячие, и она чувствовала его ладони и каждый палец в отдельности. Если сосредоточиться, можно было даже почувствовать, как отдается сердцебиение в кончике каждого пальца. Ровный, успокаивающий ритм… И можно было бы встряхнуть плечами, сбросить его руки, это был бы очень подходящий к ситуации жест. Но Кристина этого не делала. Она вдруг вся сжалась – Бренди не видел этого, но почувствовал руками.
- Я не собираюсь снова плясать под его дудку, - прошептала она.
- И не надо. Можешь вообще забыть об этом, я сам со всем разберусь. Если хочешь, выбросим цветы прямо сейчас. В окно.
Кристина улыбнулась, расплела руки, прижалась к груди Бренди.
- Люблю тебя, - прошептала она. – А цветы ни в чем не виноваты. Они мне даже нравятся. Всегда нравятся.
Бренди обнял девушку, крепче прижал к себе. Так они и стояли в темноте – два силуэта, слившиеся в один.
Глава 1. Приют ангела
ЧАСТЬ I. Дневник Художника.
Просто все, что здесь было, было со мной.
Е. Анти (Ержанов )
"Памяти Курта Кобейна"
Глава 1. Приют ангела
Все, чего мы хотим, все, что мы ищем и к чему мы стремимся, - утешение, потому что наша жизнь, как бы счастливо она ни сложилась, есть величайшая печаль. Когда заканчиваются хорошие книги, чувствуешь это особенно явственно. Впрочем, когда просто живешь обычной жизнью – тоже.
Мы никогда не станем частью этого мира, даже если будем жить в нем и умрем в нем. Особенно если будем жить в нем. Так наша непохожесть будет еще заметней. Не то чтобы мы так уж сильно отличаемся друг от друга, вовсе нет. Тут напрашивается несколько сюжетных линий – например, об изгоях, которые собираются вместе, потому что им одиноко или их отталкивают окружающие. Они действительно имеют причины для ненависти к окружающим или же просто слишком заносчивые и гордые, чтобы считать себя обычными людьми. Все это никуда не годится, все это глупости. Нет ничего более жалкого, чем все эти «не такие, как все», которых обижают окружающие. Тут возможны две крайности: окружающие правы, отталкивая лишнее, пугающее, попросту ненужное, неприятное, и окружающие не правы, отталкивая то, что на самом деле лучше, чище, сильнее их. Проблема в том, что истина не на равном расстоянии от этих двух крайностей. Она вообще в стороне от них. Лучше и опаснее, чище и сильнее – не противоположности.
Можно назвать это уходом от реальности. Вот только от реальности, что бы ты ей ни считал, не уйти. Можно только перемещаться в такое место в ней, где она будет отличаться от того, что было на прежнем месте. И вот тут-то все и встает на свои места: на самом деле людям нет до тебя никакого дела, если ты не являешься раздражающим фактором в привычной им действительности. Можешь делать что угодно. Им все равно. Рассердить их и то будет проблемой, а уж вступить с ними в какие-нибудь близкие отношения и подавно. Но это не неприятие, это безразличие. И порой хочется, чтобы ненавидели, лишь бы не игнорировали. Этого можно добиться. Но зачем это? Зачем это здесь, куда стекается множество путей и откуда путей расходится еще больше, где… Да просто здесь.