- Хотите что-нибудь еще?
- Пока нет, спасибо.
В этом мире.
Это уютное местечко. Круглые столешницы темного дерева, шнурки со стеклянными бусинами на окнах, приглушенный оранжевый свет словно созданы для тех, кто еще верит, что еще не все потеряно и можно жить дальше. По вечерам в пятницу и в выходные здесь бывает людно, но в остальное время тут довольно тихо. Можно часами сидеть около окна, зеркального с внешней стороны, и наблюдать за прохожими. При этом можно пить кофе или тянуть алкоголь – что-нибудь некрепкое, но с хорошим, терпким вкусом. Главное не встретиться глазами со своим едва существующим отражением в стекле, подсвеченном лампой, алой, как пламя ада.
- Так и знал, что найду тебя здесь.
- Ты меня искал?
- Нет. Но надо же как-то поздороваться. Можно присесть?
- Конечно.
Это Бренди. Он, как всегда, спокоен, улыбчив, прекрасно одет. Он садится напротив меня и сразу по привычке принимает позу, словно на моем месте сидит какая-нибудь чувствительная дама средних лет, или смазливая привередливая девица, увешанная дорогими побрякушками, или парень с тугим портмоне и нетрадиционными интимными предпочтениями – в общем, кто-нибудь из тех, кого сводит с ума его белобрысая челка или глаза. Именно за цвет глаз и опьяняющее их свойство этого парня, вероятно, и прозвали Бренди. Не понимаю, почему он так себя ведет. Ведь трудностей с деньгами у него нет и быть не может.
Склонив голову вперед и немного на бок, он спрашивает меня:
- Не хочешь сходить сегодня куда-нибудь? Расслабимся, развлечемся.
- Я и так где-нибудь.
Бренди обводит взглядом тихое кафе. Его лицо выражает преувеличенное соболезнование.
- Да это же тоска и скука во мраке! Пойдем – я знаю одно местечко тут, неподалеку, где твоя кислая физиономия моментально разгладится и заулыбается. Пойдем?
Я знаю, куда он меня зовет. Не то чтобы я могу назвать конкретный клуб, нет. Я просто знаю, что это будет очень людное, очень шумное, по-хорошему скверное место, во вкусе Бренди. Там обязательно будут полуголые девицы, алкоголь, травка, синий мерцающий свет – и громкая, иерихонская музыка. Да, музыка в таких местах – главное. Если ее нет – если нет ее такой, гулкой, раскатистой, ритмичной и громкой настолько, что слышишь ее не барабанными перепонками, а всем телом, если ее нет такой, опустошающей все твое существо, как взгляд Бога, - если ее нет, не сделают свое дело ни алкоголь, ни травка, ни кислота. Эта музыка тяжелая в прямом смысле слова: она давит на сознание, пока то не отключается. А когда это происходит, оглушающий звуковой хлам превращается в чудовище, которое по кусочку откусывает от твоего мозга и к утру съедает его совсем. Тех, кто привык к музыке сфер, эти звуки выкручивают и выжимают даже без помощи алкоголя. Иногда это нужно. В моей жизни был период, когда это было нужно мне постоянно. Но сейчас мне не настолько плохо, чтобы я согласился идти с Бренди.
- Нет. Извини.
- Ну ладно. Не обязательно куда-то идти. Можно просто прогуляться. Отличный вечер, тихо, тепло…
- Я никуда не пойду. Извини.
- Почему?
- Я сегодня прогулял большую часть дня. Мне пора возвращаться на место.
Бренди откидывается на спинку стула и смотрит на меня с презрением.
- Ой, да ладно. Можно подумать, тебя там кто-то контролирует. Если мне не изменяет память, ты сам говорил…
- В том-то и дело, Бренди. Меня никто не контролирует, и поэтому я сам должен быть уверен, что ничего не случиться.
- Если чему-то и суждено случиться, оно все равно случится, с тобой или без тебя, - Бренди закуривает и торопливо, но аккуратно затягивается. – Но не хочешь – не надо. Топай на свою парковку. Была бы честь предложена, а от убытка Бог избавил.