Я догнал своих друзей и включился в оживленный разговор. Они ничего не заметили — да и как можно было заметить телепатическую связь?
А через пару часов меня нашел слуга.
— Господин Гильом де Лойнтень?
— Да. — Солидности ради я был записан в грамотах под этим именем, со скромной пометкой «герцог».
— Прошу вас.
Так прозвучало предложение идти с ним. Ни слова больше, ни слова меньше.
— Что?… — начал было Кормак в недоумении, но я жестом остановил северянина:
— Всё хорошо. У меня есть маленькое дело. Вернусь к закату… или завтра. Не беспокойтесь, со мной всё будет в порядке.
На том оставив удивленных товарищей, я последовал за моим проводником.
Уже наступила осень, однако здесь, на юге, этого не чувствовалось. Легкий бриз совершенно по-летнему освежал, но не холодил. Вообще-то мне, честно говоря, хотелось сбросить лишнюю одежду и отправиться на какой-нибудь пляж. Трудно представить, почему все местные жители предпочитали потеть в своих нелепых одеждах. Вот и слуга, присланный Марго, закутался так, словно в любую минуту ожидал снега.
— А далеко ли идти? — поинтересовался я. Молчание меня едва ли тяготило, однако в целом ситуация выглядела забавной. Интересно, о чем подумают мои товарищи? Я-то постоянно был на виду, ни с кем ни о чем не договаривался, а тут пришел молчаливый слуга, и у меня появились какие-то дела.
Но разговорить моего проводника оказалось не так-то и легко.
— Нет, — лаконично ответил он и вновь смолк.
Ну что ж. Когда-то говорили, что молчание — это золото. Приятно общаться с богатыми людьми!
Вокруг дворца тут и там попадались клумбы с пышными цветами — из тех, которые могут расти лишь во влажном и теплом климате. Огромные красные, желтые, белые, розовые лепестки поражали воображение. Невольно вспоминались цветы возле резиденции Виктора — васильки, маргаритки, клевер. Тоже красивые, но на этом фоне — маленькие, блеклые и незаметные.
Наш путь действительно был недолгим. Сперва мы спустились в город, прошли по петляющим улочкам мимо самых разнообразных строений, богатых и не очень, а затем как-то сразу оказались в «аристократическом районе». Здесь улицы стали шире, дома — еще богаче, и ко всему прочему добавилось много зелени. Маленькие лужайки, кустарник вдоль стен, цветы на окнах и крышах, даже деревья — всего этого я не видел в «нижнем» городе. Для меня весь Адриаполь представлял собой пример скорее нищеты и перенаселенности, чем места, где хотелось бы жить (в отличие от своих попутчиков-послов, я воспитывался в совершенно другой культурной среде), но, пожалуй, местные аристократы устроились лучше остальных.
Вскоре мы остановились у одного из этих домов.
Невысокая каменная стена, едва достававшая мне до груди, отгораживала маленький «дворик» — двухметровую полосу земли со все теми же цветами и кустарником. Находившийся за ней дом производил впечатление основательности. Застекленные окна, хотя и достаточно большие, совсем терялись на тщательно побеленной громаде. Здесь не использовался тип арки, названный у нас готической, и строения часто казались тяжеловесными — как и это.
— Прошу вас, — сказал мой проводник, отворяя калитку.
Мы прошли во дворик, а затем и в дом.
В прихожей царили приятные полумрак и прохлада. Никакого запаха, привычного для здешних помещений. Воздух свеж, словно только что с улицы — однако на улице он гораздо теплее. Уж не обзавелась ли Марго кондиционером?
Оставив меня, слуга куда-то исчез. А где-то через минуту я услышал быстрые шаги. В полумраке обрисовалась знакомая фигурка.
— Привет, Алексей. Пойдем.
Она взяла меня на руку и повела куда-то вглубь помещения. Миновав дверной проем, мы куда-то свернули, поднялись по лестнице и наконец-то вышли на свет.
Марго полностью преобразилась. Теперь на ней не было местных костюмов. Моя старая знакомая надела легкое зеленовато-серое платье, которое оставляло спину полностью открытой и на пару десятков сантиметров не доставало до колен — вопиющее нарушение адриапольских приличий. Я затруднился определить, сделано это платье из здешних тканей, или его родина где-то на другом конце галактики. Одно оставалось несомненным: здесь такое не носили.
— С тобой я всегда попадаю в какие-нибудь другие миры, — признался я вслух. — Тебе очень идет это платье, только оно ведь слегка противоречит местной моде?
— В доме, кроме нас, больше никого нет, — весело улыбнулась Марго. — А мы с тобой действительно не принадлежим этому миру.