— Наверное, — признал я, — ты права. Мне трудно судить: я в таких вещах новичок. Но чем плохо просто включить эту культуру в содружество? Тогда никого не нужно будет оставлять. Фрида включится в галактические отношения, а там уж всё пойдет своим путем.
— Слишком далеко.
Моя собеседница сходила к столу, наполнила бокалы. Я снова пригубил вино. В теле уже чувствовалось легкое опьянение — вероятно, от жары. Выпили мы не так уж и много.
Тем временем Марго говорила дальше:
— Слишком далеко, Алексей. Содружество почти ничего не делает совершенно бескорыстно. В сущности, правильный подход. Бескорыстие и бесполезность — часто одно и то же. Включение Фриды в цивилизованное пространство никогда не окупится. Ни экономически, ни политически. И потому правительство отклонит нужное нам решение. Фриде — по крайней мере, в ближайшие сто лет — стоит полагаться лишь на собственные силы.
— Ну хорошо, — принял я довод. — Вариант с содружеством отпадает. И что теперь? Вы надеетесь, что еще несколько «богов» — и всё наладится?
— Нет, — ответила Марго, глядя мне прямо в глаза. — Мы — не только я, но мы все — надеемся на тебя.
Она быстро, маленькими глотками, допила вино. Вернулась, поставила бокал на деревянную столешницу, сама присела на краешек. Стол тихо крякнул.
— Может, мне не следовало этого говорить, — ее голос прозвучал непривычно глухо. — Клод считал, что тебя опасно толкать на активные действия. Поэтому не воспринимай, пожалуйста, мои слова так, словно нужно что-то срочно делать. Ответственность за судьбу Фриды не лежит на тебе — да и ни на ком из нас. Мы лишь пытаемся помочь, Алексей, а наша активность может только навредить. Уж с этим мы сталкивались много раз.
Да, подумал я. За восемьсот лет можно успеть столкнуться с чем угодно. От нарушения всех физических законов в галактике Андромеде до каменного столба.
А вот возведение меня во главу угла никуда не годится.
— Ты не шутишь? — спросил я, рассматривая лицо собеседницы. Сейчас оно вновь казалось уставшим.
— Нет. То, что сделал ты, не сможет повторить никто из нас. Раздвоение — это было немыслимо. Как, почему, зачем — мы только ставим вопросы. А потом… наверное, Клод не рассказывал тебе и этого?
Я насторожился:
— Чего?
— Тогда, на Менигуэне… Тебя действительно убили. Мы не знаем, кто это сделал. Скорее всего, совпадение. Тебя приняли за кого-то другого.
— Как? — я помотал головой, пытаясь справиться с новой мыслью. — Что значит убили?
Марго пожала плечами:
— Игла в шее была настоящей. С мгновенным ядом. Кто-то из прохожих увидел, как ты падаешь, и вызвал скорую помощь, но мы подоспели раньше. Клод перенес тебя на яхту Наташи, там очень хороший медицинский комплекс. Однако мы опоздали. Вряд ли хоть какая-нибудь клиника в мире могла вернуть тебя к жизни.
Издав невнятный звук, я стал рассматривать свои руки. Затем спросил:
— И что же произошло? Я вроде бы не совсем мертвый.
Спрыгнув на пол, Марго взяла мой бокал и налила еще вина.
— Твое тело пролежало пятнадцать часов. Все приборы фиксировали полное отсутствие активности. Не летаргический сон, а именно смерть. Окоченение, начало разложения клеток. Мы были бессильны. Мы ведь уже совсем собрались хоронить тебя, Алексей.
Она неожиданно быстро обняла меня, ткнувшись лицом в плечо. Я ласково провел рукой по рыжим волосам.
— Клод, — продолжила Марго так же тихо, — даже предположил, будто таким образом наша вселенная отреагировала на необычное, постаравшись вернуться в прежнее состояние. А потом… потом ты стал оживать.
Я поежился:
— Жутковатая история. Напоминает сказки о вампирах или какой-нибудь нежити. Узнавать такие вещи о себе — не для слабонервных.
— Прости, — выговорила моя собеседница, глядя куда-то в пол.
— Совсем не за что, — откликнулся я. — Спасибо тебе, Марго. Я действительно не люблю, когда все вокруг начинают скрытничать. Спасибо.
Сообщение слегка ошарашило, но одновременно и развеселило меня. А еще я понял, для чего Марго мне это рассказала.
Она искренне хотела, чтобы я перестал комплексовать по поводу различий в возрасте. И в способностях.
— Спасибо, — повторил я в третий раз. — А насчет брачных союзов я догадался давно. Еще на «Аркадии». Вы живете одной большой семьей, верно? И в полном соответствии с христианскими принципами любите друг друга.
Марго кивнула. Я осушил очередной бокал и признался: