— Тебя?
— И меня тоже. Разве я чем-то хуже остальных?
Склонившись над ним, девушка осторожно прикоснулась губами к его нижней губе.
— Ты лучше, — прошептала она.
Прежде чем возвращаться к товарищам, я взял с обоих строжайшую клятву молчать об увиденном. Это всё наверняка выглядело странно, однако ничего лучше я придумать не смог. Если они меня приняли за ангела, то пусть себе считают, что у ангелов тоже бывают дела в столице. Не растворяться же мне в сиянии, как раз когда события начали развиваться! Да и не умею я…
Из леса мы выбирались один за другим. Я шел впереди, за мной — парень, а замыкал шествие граф. Такой порядок я избрал нарочно: мне подумалось, что если у моих новых подопечных еще имеются какие-нибудь вопросы, то пусть их решат сейчас. Да и потом, повернуться к потенциальному врагу спиной значит показать уверенность в своих силах — не так ли?
Мои спутники ничего не предприняли. По-моему, оба были изрядно ошарашены. Неудивительно: я тоже, оказывается, слегка недооценил свои способности, хотя уже насмотрелся всяких штучек в исполнении Клода и компании. А каково было им, никогда не видевшим чудес на самом деле? Ну, всякие фокусы, которые демонстрируют жонглеры, не в счет — кто их воспринимает серьезно?
Так мы и вышли на опушку возле дороги, где я несколько минут назад оставил Этвика и его людей.
Здесь уже вовсю пылал костер и пахло поджаренным мясом. Тушка кролика висела на вертеле чуть в стороне от костра, над небольшим углублением, куда незнакомцы сгребали тлеющие угли. Вертел вращал огромный парень с длинными светлыми волосами и грубыми чертами лица.
— А вот и Азар, — Этвик заметил мое появление и приветственно поднял руку. — Я начал было думать, что ты где-то потерялся.
— Еще нет, — усмехнулся я. — Просто кое с кем познакомился.
Мои подопечные недоуменно топтались рядом и смотрели на нас с Этвиком во все глаза. Кажется, они запутывались чем дальше, тем больше. Ну и ладно, нечего домысливать всякую ерунду!
— Граф де Льен, барон де Лири, барон фон Этвик, — представил я присутствующих друг другу. Полезное свойство телепатии: угадывать имена! Мне оно понравилось, еще когда на него сослалась Марго во время наших первых встреч на Менигуэне. Ну да, она знала мое имя задолго до встреч, но это-то выяснилось гораздо позже. А тогда я был просто очарован… и, с другой стороны, Марго все-таки не соврала.
— Весьма польщен, — сказал Этвик довольно нейтральным тоном, чуть кивнув. По его виду трудно было заключить, что он действительно польщен.
Мои подопечные повели себя не менее сдержанно. Кивнули в ответ, пробормотав стандартное: «Очень приятно». Что это у них, обычная дворянская спесивость?
Следующая фраза барона всё прояснила.
— Если не ошибаюсь, начальник королевской гвардии? — Этвик даже не смотрел в сторону графа, обращаясь куда-то в пространство.
Так они знакомы! А у моего приятеля начался очередной приступ королевской аллергии.
— Не ошибаетесь, сэр, — ответил де Льен лаконично.
— Ага, — с удовлетворением кивнул Этвик. — Значит, вы командуете этой армией недоумков, которые якобы рыцари.
— Прошу меня простить, — спокойно произнес граф, — но в рыцарской гвардии нет, как вы выразились, «недоумков». Мои люди не глупее дворян с титулами и знатными предками…
— … среди которых тоже болванов хватает, — вставил Этвик тем же тоном. — Тут вы правы.
— … а что касается рыцарства, — продолжил граф, — то наши прадеды смотрели на искусство обращения с мечом, копьем и луком, а не на происхождение. Сомнительное достоинство — быть сыном известного воина и ничего при этом не уметь. Вы не находите? Так что мой король только возродил забытую добрую традицию.
Этвик хмыкнул:
— Ну да, мы со знахарем Азаром уже налюбовались на результаты этого возрождения. Знаете ли вы, граф, человека по имени Бенедикт де Пассо?
Он назвал меня знахарем Азаром, совершенно не акцентируя на этом внимание, однако я заметил, что лица обоих участников «разборки в лесу» чуть-чуть изменились. В глазах моих подопечных добавилось понимания. Тоже слышали обо мне, что ли?
А если так, то что они там себе подумали теперь? Пришьют назад версию колдуна?
Несомненно, даже ведя разговор, они продолжают размышлять о произошедшем. И, может быть, подбирают варианты, в которые поверить легче. Мой друг барон едва ли их интересует: они только пытаются быть естественными. Похоже, мои новые знакомые еще не решили, что со мной делать. Колебание написано у них на лбах.