Состояние принцессы действительно было ужасным. Если бы я заранее не знал ее пол, то вполне мог ошибиться. Редкие волосы почти не скрывали кожу головы. Из-за впалых щек скулы неимоверно выдавались, делая лицо похожим на череп. Непропорционально большие — на общем фоне — глаза смотрели с безразличием.
Когда я вошел в поле зрения этих глаз, лицо девочки изменилось. Возникло странное для меня выражение. Юная принцесса словно узнала меня — но только на миг. Губы начали двигаться, изображая улыбку, и тут же прекратили движение. К девочке вернулась неподвижная маска прежнего безразличия.
— Добрый день! — произнес я. Нужно же было что-то сказать для начала, а приветствие «здравствуй» могло настроить принцессу на пессимистический лад, напомнив о состоянии ее здоровья.
— Добрый, — еле слышно ответила она.
Хм. Не ожидал от нее учтивости. Когда человек смертельно болен, ему становится всё равно, что там подумают окружающие. Ее готовность общаться была для меня хорошим знаком.
Тогда попробуем дальше.
— Ты не будешь возражать, если я открою окно? — я обращался только к ней.
Но тут же вмешалась нянька.
— Открывать окна запретили доктора, — проскрипела она категорично.
— Это какие доктора? — вежливо поинтересовался я у старушки. — Те самые, которые довели ребенка до такого состояния?
Разговаривал я неторопливо. Нянька совсем уж приготовилась отвечать на первый вопрос, однако второй, очевидно, лишил ее слов. Старушка лишь нахохлилась и зафыркала, как чем-то подавившаяся ворона.
Я вернулся к принцессе.
— Мне неудобно за собственную неловкость, но я так и не узнал твоего имени. Мы только-только приехали в столицу. На мне вон еще дорожная пыль осталась.
— Ишь, доктор… — презрительно хмыкнула нянька. — В грязищи весь.
Куда бы ее засунуть, чтобы не надоедала? С такими комментариями мы далеко не уедем.
Девочка, однако, проигнорировала замечание своей сиделки.
— Луиза, — выговорила она так же тихо.
— Луиза, — повторил я. — Красивое имя. Ну а меня звать Азар. Я живу далеко на юге.
В глазах принцессы зажглись слабые искорки.
— У моря? — почти шепотом спросила она.
Я улыбнулся:
— Нет, не так далеко… Но ты не возражаешь, если я открою окно?
— Да, пожалуйста. Вам виднее.
Собравшись было идти к окну, я вновь остановился:
— Ну, мне в темноте действительно видно хуже, чем на свету, только сейчас давай-ка решишь ты. Это твоя комната, а не моя.
И снова лицо Луизы чуть заметно изменилось. На нем проступило слабое удивление.
Это хорошо. Если мне нужно будет попрыгать на голове, чтобы еще хотя бы на волосок вернуть девочку к жизни, то я это сделаю. А такое настроение, как у нее теперь, только для умирания и подходит.
— Что ты ребенка мучаешь, — опять вмешалась нянька. — Делай уж, как надо.
Мысленно я обозвал ее старой каргой. И где берутся столь заботливые сиделки? Везде им нужно сунуть свой нос.
Понимая, что дальше не станет лучше, я обратился к няньке:
— Попрошу оставить нас с принцессой наедине.
— Чего? — возмутилась старушка.
— Я прошу вас выйти из комнаты.
Она сложила руки на груди:
— Не велено. Всякие тут доктора ходят. Мало ли, что с ребенком учинить могут.
У нее был очень решительный вид. Эдакую не сдвинешь с места самым современным бульдозером. Однако лучше уж разобраться с этой проблемой сразу, чем идти на полумеры.
— Вы мешаете работать, — терпеливо сообщил я.
— Это ты-то работаешь? — фыркнула сиделка. — Ходишь, чего-то болтаешь. На ребенка даже не посмотрел.
Не знаю, что бы я еще сказал или предпринял, но тут заговорила Луиза.
— Пожалуйста, — прошептала она няньке. — Этот доктор хороший.
Старушка не сдавалась:
— Пусть смотрит при мне. Какая я помеха? Тебя что ли собой закрываю?
— Вы, наверное, забываете, — сказал я спокойно, — что Луиза является не только ребенком, но еще и принцессой. И она имеет право вам приказывать. Или вы тоже королевского рода?
Конечно нет. Нянька была обычной служанкой, которая слишком долго находилась при дворе и в результате слишком много о себе возомнила.
— Король сказал… — начала она.
— Король пригласил меня из огромной дали с просьбой, чтобы я осмотрел юную принцессу. А мне для этого нужно, чтобы вы покинули комнату. Или мне следует спуститься вниз и сообщить его величеству, что вы не реагируете ни на мои просьбы, ни на требования принцессы?