— Четыреста? — удивленно переспросила генерал. — Я всегда думала, что там всего несколько десятков единорогов. В отчёте не было ни слова о том, что их там сотни.
— Здесь целое Стойло. Сможете ли вы эвакуировать их всех в течении часа? — спросила я.
— Только не с нынешним планом, — ответила она. — Перевезти несколько десятков единорогов на Кастеланусе было бы просто. Но если попытаться подобрать сотни пони, то следовательно эвакуация займет значительно больше времени. Необходимо найти другой корабль, высадиться на производственном уровне, и эвакуировать всех сразу.
— Кто-нибудь еще присоединился к нам?
— Слит с нами, но большая часть его летунов сейчас сражается в попытках добраться до Лайтхувса. Они увязли. Нас обучали ведению операций на открытом пространстве, а не комнатным боям. Киберпони Лайтхувса отбрасывают их назад, — мрачно произнесла она.
Я закрыла глаза и задала вопрос, который боялась задать:
— Что насчёт Тандерхеда?
Она колебалась несколько секунд.
— Могло быть и хуже. Хоарфрост продолжает держаться поближе к башне, так что её меткость весьма страдает, и она сбросила питание на двадцать пять процентов во избежание перегрева орудий. Однако, как только башня будет зачищена, она приблизится к городу, и дела примут совсем уж скверный оборот. Похоже, она пока не обращает внимание на наши действия, но это ненадолго.
— А её летуны?
— Высадились в городе. Понятия не имею, какое сопротивление они встретили, — ответила она.
Не уверена, что хотела бы узнать.
— Будьте готовы забрать пони башни через час. Я найду способ всё организовать.
Конечно же, я испытывала некоторые сомнения насчёт того, как я это сделаю, но я что-нибудь придумаю.
— Принято.
— Продолжай придерживаться плана, и попытайся найти способ заполучить ещё один Хищник, — сообщила я ей.
Со всем этим балаганом, надеюсь, всё ещё существовал план, которого можно было бы придерживаться. Я знала, что должна была сделать, но если я оплошаю или провалюсь, погибнет множество пони. И тогда я стану самым массовым убийцей за последние два столетия.
— Эй! — донёсся из динамика отдалённый выкрик, а затем Рампейдж выпалила:
— Я не ослышалась? Тебе нужен ещё один Хищник?
— Отойди от микрофона, ты, безумный… — начала было Шторм Чайзер.
— Алё! Кое-кому не стоит перебивать безумных монстров. Это грубо, — возмущённо произнесла Рампейдж. — Так тебе нужен Хищник?
— Ну да. Одного бы вполне хватило, — осторожно произнесла я. — Для эвакуации.
— А я смогу его потом обо что-нибудь разнести?
— Блекджек, — зловещим тоном предупредила генерал.
— Конечно. Он полностью твой, как только Стойло будет эвакуировано, — ответила я. Клянусь, я слышала, как Шторм Чайзер сделала фэйсхув.
— Прелестно! Без проблем. Я этим займусь, — произнесла она, повизгивая от восторга.
— Блекджек, я ведь говорила тебе, что Хищники это дефицит, не так ли? — вздохнула Шторм Чайзер.
— Ей нужен стимул к жизни. Кроме того, я понятия не имею, как она собирается заполучить его. Но если у неё, всё же, получится, то это минус один Хищник, стреляющий по Кастеллянусу, так? — ответила я.
Она запнулась на мгновение.
— Я… но… ты… да ты безумна! Вы, наземники, все психи! Жар-бомбы! Моровые поветрия[]! Сумасшедшие пони наподобие тебя! Ты ведь не можешь просто… просто… разбить Хищник только потому, что это круто, — жалобно заныла она.
[]Моровое поветрие (устар.) — эпидемия (обычно чума, холера), вызывающая большую смертность. — примечание модератора.
— Я гарантирую тебе, что Рампейдж выполнит две вещи: она наложит свои копыта на Хищник, и она разобьёт его обо что-нибудь. Предлагаю направить её на Вьюгу или Сирокко, и наслаждаться шоу. Если есть такая возможность, то записать на видео, чтобы я тоже могла увидеть.
Шторм Чайзер молчала с секунду, после проворчала:
— «Отправляемся на поверхность», говорил он. «Они все примитивные дикари», говорил он. «Что они могут нам противопоставить?». Харбинджер, ты — идиот, — презрительно прорычала она, прежде чем произнести: — Буду готова через час. Конец связи.
А затем оборвала соединение.
Она была хорошей пони, но ей нужно стать немного более практичной. Последним, что я сделала, была отправка сообщения Глори.
— Я в Башне. Фейерверк через час. Оставайтесь в безопасности. С Бу все хорошо. Обнимашки для П-21 и Скотч Тейп. — Мой голос на секунду дрогнул. — Люблю тебя, — сказала я, затем прервала соединение.
Знание того, что бомбардировка не была «настолько плохой, насколько она могла быть» ни в малейшей степени не помогала бороться с растущим внутри меня беспокойством. Мы разделились, чтобы бы держать друг друга в безопасности, но, в данный момент, безопасность оказалась наименее решенной проблемой из всех.
Смотрительница Фарсайт ждала, пока я закончу, так что я прервала связь, прежде чем начала бы рыдать, затем открыла тот пыльный шкаф в глубине своего сознания и засунула туда все свои тревоги и беспокойство, и, обратившись к девизу Девяносто Девятого стойла: «не думай об этом», повернулась к ней.
— Простите за это.
— Ты часто это говоришь. Я не очень уверена в том, что это нормально, — ответила она, заставив меня зардеться. — Я связалась с начальниками отделов, и объявлю эвакуацию как только ты уйдешь. Пони, сами по себе, и так будут достаточно расстроены, и я не хочу, чтобы здесь возникли проблемы между тобой и ими. Что-нибудь еще? — спросила она, спокойно, но властность в её голосе, заставила меня вспомнить о том, что время истекает.
Я задумалась, но на ум пришли только три вещи.
— Шикенери сказал, что Лайтхувс использует реактор Стойла для обеспечения своих потребностей в электроэнергии? Есть ли какой-нибудь способ, чтобы его отключить?
Она нахмурилась.
— Аварийная линия электроснабжения проложена в главном кабельном канале Башни. Потребуется несколько часов, чтобы прорезать обшивку. Мы могли бы просто сделать аварийное отключение реактора, но из-за этого подготовка к эвакуации за час станет просто невозможной, и поставит под угрозу жизни жителей Стойла. Я не знаю, заметила ли ты, но в нашей башне не хватает окон.
— Я это уже заметила, — призналась я. Я перевела взгляд на Шикенери, затем обратно на нее. — Ты мать Лайтхувса. Как ты думаешь, почему он это делает?
Вопрос заставил ее ссутулиться.
— Я не знаю почему ты спрашиваешь меня об этом именно сейчас, но и мне неведом ответ на этот вопрос. Если бы ты задала мне этот вопрос год назад, то я бы сказала тебе, что он является верным и настоящим членом Анклава. Что он хочет, чтобы Тандерхед был в безопасности и независимым, но в то же время признаёт необходимость Нейварро. Но за последний год, мой сын стал… другим. Более одержимым. Более ревностным, и жаждущим независимости для Тандерхеда, и того, что он называл «искупление для Анклава».
— Это произошло после того, как он впервые побывал на поверхности, — добавил Шикенери, — Это было в его глазах, когда он вернулся. Я думал, что это было всего лишь влиянием неблагоприятных условий окружающей среды там, внизу, но когда мы встретились с ним, после его возвращения, я не узнал его. Он выглядел опустошенным. Конечно, он затем улыбнулся и выдал свои обычные надменные комментарии, и я был уверен, что ошибся. А сейчас… Он всегда был немного не в себе, но это уже слишком, даже для него.
— Что бы ни произошло с моим сыном внизу, это изменило его навсегда, но касательно того, что же это было, тебе придется спросить его. Я не знаю, — серьезно сказала Фарсайт.
Было над чем подумать. Как с Авророй, я чувствовала сходство между нами двумя, отчего мне было не слишком комфортно. Он, по-своему, был в точности таким же одержимым, как и я, но куда же, черт возьми, он направляет этот идущий под откос поезд?
— Хорошо, вам нужно подготовить своих пони, а мне нужно расчистить путь отсюда, и до посадочных доков.
— Тебе придется пройти через казармы, — серьезно сказала она, — а у моего сына есть довольно много последователей, отсиживающихся там.
Хмм. Я достала Долг и Жертву.
— Не думаю, что у вас есть какие-нибудь патроны, ведь так?