— Наверное. Я обещал Хомэйдж, что расскажу, как только мы решим, что она сможет с этим справиться, её шар памяти у меня и всё такое. Я просто не знаю, готова ли она к такому. Мы договорились подождать, пока она не придёт в норму. — П-21 выпустил воздух сквозь зубы, затем снова взглянул на неё. — Как думаешь, она оправится в ближайшие дни? Она сейчас с Лакуной. Если она вернётся не на взводе… может быть, — размышлял жеребец, затем снова вздохнул. — Я даже не знаю, как ей сказать. «Эй, Блекджек, мы тут немного лгали тебе, раз уж ты вернулась. Надеюсь, ты не в обиде»?
— Она не в праве обижаться. Только не после того, как она изменила воспоминания Скотч и после того, как ты сказал, что она врала мне просто, чтобы я чувствовала себя лучше, — твёрдо ответила Рампейдж. Это немного осадило меня. Я думала, что обманывать друзей ради их же блага, это нормально, а теперь мои друзья так же поступали со мной. Осознавать это было больно, но в тоже время это несколько остудило мой гнев.
— Это да, — серьёзно ответил П-21. Последовала долгая пауза. — Я думаю, ей уже получше. Во всяком случае, достаточно лучше, чтобы ей хватило ума не бросаться с ЛитлПип в туннели под башней. Чтобы не хандрить на матрасе и не сбегать, когда какая-нибудь проклятая вещь отвлечёт её. Хотя, она по-прежнему продолжает рвать себя на части. Попурри. Хайтауэр. Когда она уже скажет «хорошего понемногу» и остановится?
— Никогда, — отозвалась Рампейдж. — За это ты её и любишь.
— Ой, прошу тебя. У неё пенис коротковат для меня, — проворчал он.
— Любишь-любишь, — поддразнила Рампейдж. Я чуть выглянула и заметила, как кобылка хитро улыбается.
— Мне нравится её имя, — пробормотал он. — Не Блекджек. Её настоящее имя. Нравится, что она, кажется, способна на всё… по крайней мере, пока она не делает этого. Нравится, как она продолжается пытаться делать добро, не важно, насколько тяжело это ранит, — жеребец тяжело вздохнул. — Но любить её? Мне столько не выпить, чтобы вытянуть такое.
Я слушала, как пара хохочет. Было удивительно слушать, как легко они болтают, когда меня не было рядом. Может мои друзья стали сторониться меня, после того как я превратилась в киберпони? Должно быть так. Убежать с только что встреченной странной пони, ужраться полутора галлонами виски и вернуться обратно на табуне аликорнов? С одной стороны, да, это было весело. Даже восхитительно. Но с другой… н-да. Я видела, как чертовски сильно это могло напугать их.
У моих друзей были от меня секреты, ради моей же безопасности. Рампейжд была права. Скотч Тейп тоже. Неведение отстой. Даже если это было сделано из лучших побуждений. Я отступила назад от штабеля, оставив их болтать. Мои друзья по-прежнему оставались со мной и даже если и сомневались во мне иногда, они не собирались бросать меня. И тем не менее, принять это было чертовски трудно, даже не смотря на то, что я могла понять их мотивы.
— Ты выглядишь так, будто получила дурные вести, — сказала Аврора у меня из-за спины, глядя на меня со своим странным прищуром, будто она никогда по-настоящему не раскрывала глаз. Хотя, этот весёлый взгляд был скорее сочувствующим, чем насмехающимся. — Твоё путешествие прошло удачно?
Я затаила дыхание, обдумывая ответ, затем вздохнула.
— И так и сяк. Подралась с причудливым браминоголовым монстром с пальцами. Победила. Но потеряла свои пушки, — не было слов, способных выразить моё разочарование по этому поводу.
— А. Понимаю. Большинство народу стараются не забегать далеко без оружия, — со вздохом отозвалась светлая кобыла. У самой-то у неё ни какого оружия не было… — Хотя те, кто всё же так делают, интереснее, большинства, — она взглянула в направлении Звёздного Дома. — Так как же моя маленькая девочка превратилась в Реинбоу Деш?
Я замерла, беззвучно шлёпая губами.
— Я… не знаю, о чём вы говорите…
— Ты не должна защищать её, — вздохнула она. — Я почувствовала, едва увидев её, а врунишкой она всегда была никудышной, — пегаска повернулась к Звёздному Дому. — Она, как и прежде покусывает гриву, когда волнуется. И эта готовка… так готовит только моя дочь.
— Глори вляпалась в Убийственную Шутку, — прямо ответила я. — Это буквально превратило её в Реинбоу Деш.
— Ясно, — пробормотала Аврора. — Да, полагаю, шутка могла устроить что-то подобное. Что-то, что ещё больше отдалит её от своей семьи и народа, — она взглянула на меня из под прищуренных век. — Я сталкивалась с ней пару раз. Коварный сорняк. Вечнодикий лес им просто кишит.
Я подумала, что может этим и объясняется её странный прищур.
— Я просто надеюсь, что это не помешает ей… делать всё, что она хотела бы делать, — и сейчас, когда я об этом думала, я уже не была так в этом уверена. — Она до ужаса боится, что её заметит Анклав.
— Правильно боится. Если она стала полной копией Реинбоу Деш, она может быть в состоянии открыть доступ в ПОП, — ответила Аврора, затем взглянула на меня. — Довоенное супер-оружие. Оно создано так, что им могут воспользоваться только некоторые пони. Подумай… ммм… представь, что ты в состоянии направлять на своих врагов торнадо и ураганы, и получишь верное представление. Контроль погоды в огромных масштабах.
Я подумала о Хищнике и содрогнулась. До сего дня, я не очень понимала, что на самом деле значит «огромный».
Аврора с яркой улыбкой продолжала.
— Сомневаюсь, что это удержит её. Она будет делать то, во что верит. Однажды, ещё будучи кобылкой, она чуть не улетела вниз на поверхность, чтобы отдать свой завтрак первому встречному пони. Страйкер едва поймал её, прежде чем её ударило бы молнией громоотвода, — пегаска вздохнула, покачав головой. — Я могу только предположить, что она всё ещё сердится на меня, за то, что я её оставила.
Я думала было попытаться разубедить её, но то, что я услышала от П-21 и Рампейдж, побудило меня быть немного честнее и я, наконец, выдохнула:
— Я бы сказала, есть немного. Главным образом, она в растерянности. Она не знает, где вы пропадали, — я замолчала, затем тихо спросила, — Где же вы были?
Аврора только улыбнулась и повернула лицо к востоку.
— Везде понемногу. Мэйнхеттн. Филлидельфия. Сталлионград. Лас Пегасус. Я даже пыталась выяснить, что стало с грифонами, драконами и зебрами. Я заглядывала всюду, куда могла, разыскивая какие-нибудь признаки надежды для мира.
— Вы нашли их? — полюбопытствовала я.
— Нашла, — кивнула она и взглянула на трудящихся пони. — В конце концов, все мы одинаковы. Пони. Грифоны. Зебры. Драконы. Мы сами себе позволили разделиться и разделились. Потому и случилась война. Потому и упали бомбы. И по этой же причине страдания продолжаются и по сей день. Различия столь незначительны, вроде места рождения, полос на коже или принадлежности к виду. Это те различия… те разграничения, что мы создали сами… из-за которых в мире и множатся все трудности и несчастья.
Я чуть улыбнулась в ответ.
— Вообще-то, не очень понимаю, как это может давать вам надежду. Большинству рейдеров и бандитов интереснее всадить в вас пулю, чем искать общий язык, — ответила я, не вполне уверенная, стоит ли поддерживать пегаску в её убеждениях, или нет. — Вы уж извините, что я так говорю, но я бы больше надеялась на собственное оружие.
Её улыбка погрустнела.
— По крайней мере, ты извиняешься. В отличие от большинства. Тем не менее, разве бандит желает не того же самого, что и его жертвы? Счастье? Здоровье? Безопасность? Радость? Да, их методы ужасны, но желания вполне обычные, — кобыла взглянула в сторону Ядра. — Если ты соскоблишь с них всю их боль и страх, окажется, что они хотя того же, что и все: счастья и поддержки.
Я вдохнула, тряхнув головой.
— Да уж. Думаю, я понимаю, — мне не обязательно было в это верить, но думать так было приятно. — Приятно видеть, как Капелла развивается, — сменила я тему, пока мы шли по направлению к магазинчику Чарити.
— О, да. Когда пони работают вместе, они способны на удивительные вещи. Твоя юная подруга здесь в своей стихии. Они возвели это здание почти в рекордные сроки. Должна сказать, это впечатляет, — тем не менее, в том, как она это сказало, было что-то почти грустное.