Может, я все же умер и остался жить там, где душе было хорошо?
- Ну шо не уморился ще? - Услышал я голос за спиной. Боже, как же я соскучился по нему за эти два года!
- Организм молодой, все выдержит! - ответил ему я. Не знаю, мог ли я так говорить в свои семнадцать, иногда просто забывал фильтровать свои ответы. Поэтому меня многие и называли молчуном, я предпочитал поменьше разговаривать, чтобы не ляпнуть что-нибудь запрещённое.
- Кабы мни вернули годив так двадцать з гаком, то я б уберёг соби от многих дуростей! - Почесал он в затылке. Я грустно вздохнул. Знал бы я технологию возвращения, то обязательно поделился бы.
- Давай грузить дрова? - Спросил я.
- Може обид зъедим, а после закидаем?
- Давай, так! - Я когда молодой был, аппетит мой в лесу был просто зверским. Согласия от меня ждать не пришлось, так как я утром не завтракал никогда. Улыбка была на моем лице, когда я открыл пакет с едой. Раньше обеды были не такими как сейчас в офисе. Большая часть еды была из нашего подсобного хозяйства. Мы расположились с ним на спиленных брёвнах и приступили к трапезе. Яйца, сало, хлеб, вареная картошка и компот из кизила.
- Ты бы бросил пить, если бы вернулся в прошлое? - Спросил я папу.
- Я б и не начинал вовсе! - Не раздумывая сказал он.
- А если б тебе сказали, что тогда твои дети не родятся?! - Почему-то не отставал я.
- Я б усе зробил так, шоб вы родились! - Ответил коротко папа. Его ответ только закрепил мое желание на следующие десять лет.
- Ты очень хороший отец, я буду любить тебя всю свою жизнь! - Вдруг неожиданно для себя произнес я. Повисла пауза. Блин, выход за сценарий опять. Я посмотреть на папу. Его глаза блестели. Мои тут же заблестели в ответ. Папа завис. Молчание не прерывалось.
- Ты памятуешь гору перед бабушкиной хатой? - Прервал он молчание. - Мы с дядькой твоим в дитстве затащили туда покрышку и спустили. Со всего размаху она врезалась тётке моей в забор. Вин рассыпался в щипки. Як она причитала: "Лёня, подивись шо эти бисовы души зробили!" Ох вин нас тады отодрал хворостиной обоих! - Папа опять замолчал. Когда он рассказывал истории, то так эмоционально в них погружался. Даже заикался. И сейчас было видно, что он погрузился в прошлое. - Я б согласился на сто таких порок за шанс побачить батю снова... Давай уже грузить, да до хаты ихать!
Я смотрел на него с такой любовью. Интересно, глаза мои блестели тогда? Работать с ним было огромным удовольствием. Слушать его истории за этим импровизированным обеденным столом. Интересно, а можно ли было в моем случае проявить инициативу и попросить рассказать папу о всей своей жизни? Я в тот момент ещё подумал о том, почему мы первый раз не живём, вот так вот чувствуя радость и счастье от простых вещей? Может, просто из-за того, что нам сказал кто-то, что пилить дрова и грузить их со своим отцом - это не может быть счастьем? Конечно, для вас, друзья, оно будет совсем другим, но и я никогда не думал, что для меня оно такое окажется.
Мы с ним довольно быстро и дружно загрузили прицеп дровами, мое тело было такое молодое, столько энергии. Хотя заметно слабее. Туман так и не закончился. Все происходящее со мной все так же казалось мне мистическим переходом в другую форму бытия.
А впереди меня ещё ждал ноябрьский вечер. Я забыл об этом упомянуть, что в молодости, да и в детстве некоторые одинокие вечера были для меня просто убийственны. Они очень глубоко погружали меня в поиск смысла жизни. И сейчас мне было интересно, насколько же погружение в прошлое возвращает не только события, но и чувства о них.
- Шо-то ты такий загадочный! - Вдруг я услышал голос папы. - Може шо стряслось?
"18 лет стряслось!" - Подумал я и вслух произнес. - Да все нормально, пап!
Мы ехали с ним обратно в этом полу густом тумане ноябрьского леса. Трактор дергало во все стороны, и постоянно было слышно, как дёргался фаркоп от того, что прицеп был загружен и то слушался, когда трактор тащил его за собой, то на кочках наоборот толкал трактор вперёд. Справа в тумане появилась большая поляна, и я сразу узнал это место. За этой поляной возвышалась памятная для меня гора, сейчас ее не было видно. Дело в том, что в наших поездках в лес она все знаменовала окончание поездки, так как после нее кончался лес. И давным-давно в прошлом, но точно не сегодня, я посмотрел на нее и вдруг осознал себя вне времени. Я как раз ехал с папой, только в машине. Я тогда осознал, что наша жизнь разбита на этапы, на отрезки. Что вот сейчас я еду с папой, в своей молодости, а там, за десятилетиями будут другие люди и другие места. Но всего лишь на какой-нибудь промежуток времени, на чуть-чуть. Мы мимолетны...