Я не знаю, на сороковой ли день приходит облегчение или около того, я не считал. Но в какой-то момент вдруг сниться легкий сон. Именно легкий. И заранее чувствуешь присутствие. Но в этот раз не мертвого отчаяния, а присутствие свободы. Такой весенний, что ли воздух во сне. Это сложно объяснить.
Я ехал на машине по какой-то удивительно красивой горной дороге (это моя слабость, может подсознание опять выбирало нужную локацию). Я преодолел странный перевал, на котором получилось так, как в жизни вряд ли произойдет. Утреннее солнце отбросило тень от моей машины на низкие облака впереди, и тень вдруг засветилась вокруг радужным светом. Такую картину я один раз наблюдал в реальности, когда был с Мишкой в горах. После этого все мое существо наполнилось непонятной божественной благодатью. И когда я съехал вниз, к реке, то встретил папу. Почему-то под старым каменным мостом была то ли клиника, то ли портал из которого мертвых отправляют отсюда. Мы стояли у кромки бассейна, наполненного чистой голубой жидкостью. Было похоже на то, что в ней отмывают кожу мертвых от трупного цвета. Я смотрел на эту воду, и меня безудержно тянуло окунуться в нее. Но папа меня остановил.
- Тебе нельзя туда! Тебе еще не скоро.
Я посмотрел на него. Он был невероятно свеж, не был взволнован, а наоборот очень спокоен и даже, похоже, что счастлив. И такая любовь от него исходила. Вообще, не похоже на прежние сны. Я так рад был за него.
- Все закончилось? - Спросил я. - Тебе нашлось место?
- Я буду жить в лесу, и заниматься пчелами. - Радостно сказал он. (Совпадение или нет, вам решать, но на следующую весну почти все его пчелы, которые остались в нашем мире все замерзли и погибли)
- Так все-таки Бог есть? - Спросил я, пытаясь вывести папу на этот разговор, вспоминая не очень удачную попытку со Светкой. - Ну, или жизнь после смерти?
- Не надо затрагивать эту тему! (Почему-то во сне папа всегда говорил не на балачке, а на обычном русском языке) - Он говорил так повелительно и убедительно, что отпадало всякое желание настаивать на своем. - Эта тема не для живых, в свое время ты все узнаешь!
После этого сна не просыпаешь от того, что тебе нечем дышать, а, наоборот, в приподнятом настроении. Потом еще был один сон, в котором я приходил в гости в его новый дом. Красивое такое место в лесу, стоит ухоженный сруб, в нем деревянная мебель, а за домом стоят ульи с пчелами. Не знаю, делают ли они райский мед, или какой-то другой и кто его покупает. Но в том месте было уютно и спокойно. А самое главное, что папа чувствовал себя там комфортно. Он был увлечен своим делом, и ему не было больно. Я теперь не переживал за него.
Мне все время кажется, что он теперь где-то во мне, притаился в коде ДНК и ждет своего воплощения. Или моего возвращения в прошлое, чтобы снова одарить меня своим теплом.
Или может быть спрятался в этом древнем словесном коде "Папа", и каждый раз оживает, когда дочки зовут меня "папа". И в этот момент вдруг в моей голове идет вибрация, которая доходит и до него.
Или, может быть, он и правда сидит в том удивительном лесу и присматривает за пчелами.
А, может быть, папа уже отправился в свой 1956 год, чтобы начать все заново. Поехал на учебу, встретил маму, родился мой старший брат, пошел в армию, потом работать, родился я, потом мой младший брат. И папа сейчас работает в лесу, возвращается домой поздно, чтобы рокотом своего трактора оповестить свою семью о возвращении домой. А мы сидим под светом керосиновой лампы, во время очередного веера отключения электричества и радуемся его возвращению, возвращению домой...
Шесть тысяч пятьсот шестьдесят пятый день
Так хочется жить, мама...
Ведь это бывает однажды,
А мне еще слишком рано,
И я не такой отважный
Андрей Лысиков.
Мой последний ноябрь... Последние день моего путешествия в прошлое. А может быть и последний день моей жизни. Это вам сейчас в 2018 году все понятно, что если вы читаете этот текст, то я вам дал почитать письмо, и я жив.
Мое путешествие подходит к концу, сегодня мне присниться снова Клоун Судьбы. И я не знаю, что произойдет со мной на этот раз. Отправит ли он меня обратно на 18 лет назад, или сегодня ночью я отправлюсь обратно в 1981 год и заново начну свою жизнь, ничего не помня. Или же он не увидит у меня больше интереса к жизни и сотрет меня в ничто, отправив в бессознательную черноту.
Именно сегодня я принял решение написать этот отчет. Это единственный день, который был написан именно как дневник. Все остальное я напишу после, по памяти. Просто сами подумайте, смысл был его писать, если меня отправят обратно? Как я уже говорил, что никакие записи или еще что-нибудь материальное нельзя взять с собой.