Я посмотрела на Суворова. Он был озадачен. Но увидев, что я замолчала, проговорил:
— Так. Что было в учебном центре, я знаю. Теперь расскажи, как ты жила последний год?
Не знаю почему, но в этот момент мне уже хотелось все рассказать. Раз уж я все выложила про Андрея, то события в Этнагаре были по большей части приятными воспоминаниями.
— После того, как мы проводили Игоря, началось обучение. Моим наставником стал Эд-вар …
Я постепенно начала рассказывать свою историю. Каждое сказанное слово приносило мне облегчение. Я рассказала ему все. О том, что не получалось и как мне было плохо. Поведала о своем происхождении и о трагичной истории рода. Дима внимательно слушал, лишь изредка уточняя детали.
— Теперь ты знаешь все, — заключила я и посмотрела на часы. Мы проговорили два часа. Невероятно. Я совершенно не заметила, как пролетело время.
Не говоря ни слова, Суворов включил зажигание, и автомобиль тронулся.
— С матерью надо поговорить. Понимаю, что ты соскучилась по ней, но надо узнать все про твоего настоящего отца. Как зовут, где жил? Пусть расскажет все, что помнит! Ты поняла?
— Поняла. Я так и хотела, — согласилась я.
— В бардачке лежит телефон и зарядник. Возьми, чтобы быть на связи. Там записан мой номер и номер Олега.
Я открыла ящик и достала телефон. Он был старенький и потертый, но зарядка полная и с доступом к интернету.
— Спасибо, — проговорила я, тыкая в телефон. — Уже забыла, как им пользоваться. В Этнагаре для связи браслетами пользуются.
Я продемонстрировала запястье, на котором висели защитный амулет Дории и каменный браслет связи.
— Креативно, — усмехнулся он. — Здесь работает?
— Нет. Здесь же нет магии, нет эт-глий.
Пока стояли на светофоре, Дима достал свой мобильник и включил навигатор. Разместив устройство на приборной панели, он вбил адрес дома моих родителей. Ехать нам предстояло еще сорок минут.
— Откуда ты знаешь мой адрес?
— Я все про тебя знаю, — тихо проговорил он.
— Ну, теперь то уж точно все, — горько усмехнулась я, сдерживаясь, чтобы не прослезиться.
Автомобиль резко затормозил, останавливаясь у бордюра. Я непонимающе посмотрела на Суворова.
— А теперь послушай меня внимательно, — проговорил Дима, наклоняясь ко мне. — Ты очень важный для меня человек. И я помогаю тебе, потому что сам этого хочу. Ты ничего мне не должна, поняла?
— А зачем ты меня поцеловал перед порталом? Я не давала повода! Зачем ты это сделал?
— Думал, что возможно никогда больше не увижу. Был не прав, признаю.
Я отвернулась, рассматривая проходящих мимо людей.
— Я влюбился в тебя с первого взгляда, — признался он, его голос был хриплым от эмоций. — Никогда не чувствовал ничего подобного. Пытался быть строгим. Ждал, когда ты начнешь просить, чтобы я не сильно гонял тебя на тренировках. Но ты была непоколебима. Выполняла все упражнения с такой решительностью, даже самостоятельно занималась. В тебе столько силы и грации… Ты просто невероятна…
— А сейчас как ты себя чувствуешь? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал равнодушно.
— В норме. Но рядом с тобой тепло, как будто солнце светит прямо в душу, — ответил он.
— А мне жарко! — воскликнула я, и потянулась к регулятору кондиционера. — Солнце с моей стороны.
Он молча улыбнулся, своей фирменной улыбкой от уха до уха, которую я обожала. Тяжелая беседа легла на нас невидимым грузом. Было бы проще, если бы он всегда улыбался, а я улыбалась бы ему в ответ.
— Пора ехать, — с грустью проговорил он.
Я взглянула на навигатор. Дима был прав, нам нужно было ехать. Мы потратили много времени на разговоры, но я ни о чем не жалела. Сейчас мне было легко и комфортно находиться рядом с ним.
Машина тронулась. Проехав несколько перекрестков, Дима заговорил привычным, строгим голосом
— Слушай внимательно. Сегодня вторник, а значит, твоя мама скорее всего дома. Твой отец на работе. Ему повезло — недавно ему предложили высокооплачиваемую должность в госструктурах. Наше руководство считает его важным объектом, который должен находиться под присмотром. Твоя сестра живет и работает в учебной части. За квартирой следят несколько человек: соседка напротив, дворник во дворе. Квартира прослушивается, телефоны отслеживаются. Не простая ситуация…
— И что мы будем делать? — спросила я.