и пожаловаться на свою жизнь. - Вот только станет ли от этого моя жизнь лучше? – со вздохом произнёс бомж. - Не нужно отчаиваться, - молвил Сергей Андреевич, - если вы свою жизнь берёте в свои руки, то и нам легче вам помочь. - Так помогите мне? – попросил бомж. - Единственное, что можем сделать вам, это позвонить в милицию и попросить их ускорить вам выдачу документов, но для этого всё равно вам нужно соблюсти всю процедуру выдачи. - Но поэтому я и пришёл, чтобы сказать вам, что вся это процедура бессмысленна. Для того чтобы получить документы, мне нужно где-то прописаться, а для того чтобы прописаться, нужно получить документы. Получается заколдованный круг. Чтобы кто-то мне выдал хоть какую-то справку, мне нужно найти человека, знающего меня и подтверждающего мою личность, таких людей я не могу отыскать. Да и кто возьмёт на себя поручительство за бездомного. Получается, что я выброшен из этого общества. - Вы не правы, - мягко ответил Сергей Андреевич, - в нашей стране живой человек всегда найдёт защиту у государства. - А если я уже мёртвый по всем документам, то тогда что? – спросил бомж. Сергей Андреевич развёл руками и сказал: - Тогда нужно как-то исправить эту досадную ошибку. Не теряйте надежды и самообладания. Иногда и у нас случаются всякие недоработки. И если вам кажутся препятствия для получения документов неодолимыми, то вы должны утроить ваши усилия, чтобы добиться справедливости. Нам трудно сейчас разобраться во всей сложности вашего дела. Нам не совсем понятно, почему вас, живого человека, принимают за мёртвого. Но вы и нас поймите, наше государство не может вот так просто выдать документы любому встречному на основе только его личных свидетельств. Ведь таким образом в нашу страну могут пробраться и легализоваться любые разведчики и враги. Для этого полиция и стоит на страже законов, чтобы охранять государственную безопасность. Мало ли что вы можете сделать с этими документами. Устроитесь на престижную работу, продвинетесь по службе, получите доступ к секретной информации, а потом начнёте сливать эту информацию за границу нашим врагам. Ведь так. Вы и нас поймите. Ведь нашим государственным аппаратом не может всё делаться тяп-ляп. Получение документов для гражданина нашей страны - дело особой важности. Он только родился, а уже получил свидетельство о рождении. Он даже читать не умеет, а очень важная справка уже родилась вместе с ним. Потом, по достижению совершеннолетия, он по этой справке получает паспорт и становится полноправным гражданином нашего государства. Каждый человек, рождающийся в нашей стране, ставится на учёт. А как же иначе? Без этого не обходится ни одно государство. От того, как мы держим во внимании наших граждан, зависит порядок и процветание нашей страны. Как вы думаете, из чего проистекает представление правительства об общем положении дел в стране? Да от того, в какой степени мы будем располагать информацией о нашем народе. К сожалению, вы выпали из нашего информационного поля. Мы не знаем, кто вы, откуда вы взялись, и что собой представляете. В какой-то степени, вы - инородное для нас тело. Мы не можем считать вас гражданином нашего государства до тех пор, пока всё о вас не узнаем. Бомж, сидящий на стуле, заёрзал и стал смотреть в открытое окно нашего кабинета на бездонно синюю голубизну неба. - Так как же мне быть? – безнадёжно спросил он. - Нужно набраться терпения и ждать, пока компетентные органы не разберутся в вашем деле. Мы их можем только попросить помочь вам, но работу за них никто из нас не будет делать. - И сколько это будет продолжаться? - Столько, сколько потребует время. - Но тогда я и в самом деле из живого могу превратиться в мёртвого, - сказал бомж и встал со стула. - Не нужно терять веры в справедливость, - мягко заметил Сергей Андреевич. – Рано или поздно справедливость обязательно восторжествует. - В этом я не уверен, - сказал бомж и, подойдя к окну, выбросился наружу. Я увидел, как, побледнев, изменился в лице Сергей Андреевич, но не мог произнести ни слова. Все мои члены тоже сковал ужас. Сергей Андреевич тоже молчал, разинув рот от такой неожиданности. Можно было бы сказать с полным правом, что слова застряли в наших глотках. Когда оцепенение немного прошло, мы вскочили со стульев и бросились к окну. Наш кабинет находился на третьем этаже. Снаружи всё было тихо. Мы ожидали увидеть под окном распластанное на газоне тело бомжа, но там никого не было. Люди спокойно проходили невдалеке по асфальтированным пешеходным дорожкам мимо нашего здания, не обращая на нас никакого внимания. - Где же этот бомж? – с волнением произнёс первые слова Сергей Андреевич. - Не знаю, - сказал я, пожав плечами. – Может быть, и в самом деле он научился летать подобно птице. Так он нам сказал. - Что будем делать? – спросил меня Сергей Андреевич. - Не знаю, - сказал я и опять непроизвольно пожал плечами. - Тогда сделаем вид, что ничего не произошло, - принял решение Сергей Андреевич. Мы вернулись к своим рабочим местам, сели и помолчали. Немного успокоившись, мы продолжили приём посетителей. На этот раз к нам в кабинет вошла опять женщина, но уже средних лет. Она робко примостилась на краешек стула и изложила свою просьбу. - Несколько лет тому назад у меня пропал муж, - сказала она. Я посмотрел ей в глаза в какой-то прострации и ничего не ответил, потому что увидел в них страдание и горе. - Как это произошло? – вместо меня спросил Сергей Андреевич, который уже вполне овладел собой, собрался с мыслями, взяв себя в руки. Женщина повернулась к нему вполоборота и сказала: - Он вышел из дома и исчез. - Когда это случилось, днём ли вечером? - Вечером, - сказала она. - Вы поругались? - Нет, - ответила она. - Он работал в какой-нибудь секретной службе? - Нет, - покачала она головой, - он работал слесарем по канализации в жилищно-коммунальном отделе нашего домоуправления. - Вот оно что? - произнёс Сергей Андреевич, как будто это имело какое-то отношение к делу. – А он не совершал растраты? - О чём вы говорите? Какую растрату может совершить слесарь. Он же не банкир. Мы с мужем жили от получки до получки. - А у него не были любовницы? - Что вы такое говорите?! – возмутилась женщина. – Кроме меня у него вообще не было в жизни женщин. Сергей Андреевич посмотрел на меня так, что можно было прочитать в его взгляде сразу две его мысли: «Святая простота!» и «Общепринятое женское заблуждение!» - Вы обращались в полицию? - спросил он. - Как же не обращалась?! – взволновано воскликнула женщина. - Все пороги там обила, но и всё безрезультатно. Они нигде не могут найти моего мужа. Как в воду канул. Ни документов, ни денег не взял с собой. Разве может так просто у нас пропасть человек? Скажите мне. Сергей Андреевич встал со своего места и подошёл к окну, как будто хотел проверить, не объявился ли под окном бомж. Он стоял перед окном и слегка покачивался, перенося свой вес с носков на пятки, и с пяток на носки, как будто желая повторить номер бомжа, вылетевшего в окно. На некоторое время у нас в кабинете воцарилась тишина, только были слышны звуки улицы, проникающие через окно. - Как у вас ведётся учёт пропавших людей? – вдруг нарушила тишину женщина своим вопросом. – Неужели вам ни до чего нет дела, и вы все дела переложили на плечи полиции? А её-то вы хоть контролируете? Сергей Андреевич вернулся к столу и грузно уселся в своё кресло. Женщина полностью повернулась к нему и смотрела на него пристально и требовательно. - Мы постоянно занимается этим вопросом, - сказал Сергей Андреевич своим убедительным хорошо поставленным голосом. – Мы никогда не расслабляемся и не считаемся со своим временем. Я даже на дом беру часть документов, чтобы просмотреть их и дать им надлежащий ход. И он кивнул на шкафы, забитые пыльными документами. Правда, я ни разу не припомнил случая, чтобы он брал эти документы домой. - Поэтому у вас не должно создаваться впечатления, что мы здесь ничего не делаем, - продолжал он. - У нас здесь царит железная дисциплина как в армии при исполнении наших дел. Сергей Андреевич говорил красноречиво, оседлав своего конька, как будто бы у нас ничего не произошло за минуту до прихода посетительницы, а может быть, говорил он так возбуждённо под впечатлением произошедшего в нашем кабинете события: - Конечно, вы, как посторонний человек, не можете обозреть всего механизма нашей хорошо отлаженной машины. Рано или поздно мы найдём вашего мужа. Это неизбежно. - Надеюсь, это случится не после моей смерти, - заметила женщина. Я с удивлением подумал, что уже третий человек в этом кабинете говорит о том же самом: о невозможности увидеть плодов нашей работы при своей жизни. - Как вы можете такое говорить?! – воскликнул оскорбленный Сергей Андреевич. - Разве вы не видите, что мы живота своего не щадим. Если уж мы берёмся за дело, то всегда его доводим до конца. Мы распутываем самые сложные дела и всегда находим истину. Истина для нас превыше всего. Может быть, многие несознательные граждане пытаются сокрыть её, прибегая для этого к всевозможным средствам. Но мы все хорошо подготовлены, и у нас есть всё необходимое в нашем арсенале, чтобы просветить самые сокровенные уголки души человеческой, а также те места нашего общего обитания, которые по недомыслию этих граждан считаются ими недоступными для нас. Мы из любого места можем вытащить истину на свет божий. Мы всегда доводим все дела до конца. Мы никогда не делаем ош