— А как эта частица… если предположить, что она может существовать… как она будет работать в качестве источника энергии?
Поднятые брови. Фырканье. Доктор тщательно подбирала слова.
— Еще раз повторяю, ваш вопрос поставлен некорректно. Но я позволю себе воспользоваться аналогией из древней истории. Предположим — с моей точки зрения, это тоже исключено, — частицу можно безопасно использовать. Эффект получится, аналогичный нитроглицерину… Вы знаете, что это такое?
— Нет, но разберусь.
— Как я уже говорила, это все равно что воспользоваться нитроглицерином в качестве топлива в двигателях внутреннего сгорания. Возникает огромное количество энергии, двигатель не в состоянии ее использовать. Конечно, я привожу чисто умозрительные рассуждения. Такая частица не может существовать ни в какой нормальной вселенной.
— Спасибо, доктор. Я выиграл пари. Вы не могли бы дать мне математические выкладки?
— Ну… хорошо. Только, боюсь, придется взять с вас за это плату, надеюсь, ваше пари покроет издержки. Может быть… ланч?
Описание, конечно, было абстрактным изложением свойств частицы АМ-2. Кеа научился этому за последние шесть месяцев. Он знал двигатель, который будет в состоянии использовать эту энергию. Стар-драйв. Но ему по-прежнему не хватало «ручки». А пари действительно покроет все расходы: он получит вселенную.
Ричардс с радостью купил бы для доктора Фрили ресторан, в котором готовили бы только ее любимые блюда и доставляли прямо в кабинет до конца ее жизни. Но он не сделал этого — всего лишь пригласил в факультетское кафе. Он не мог ничего для нее сделать. Как только эта история привлечет к себе внимание, связь с Ричардсом или АМ-2 может стать для нее смертельно опасной. А кроме того, еще более серьезная опасность ей угрожала от самого Кеа. Ричардс знал, что чем ближе он подойдет к власти, тем большему количеству живых существ будет грозить смерть. Он взял в качестве закона еще одну поговорку: «Трое способны сохранить секрет, если двое из них мертвы»…
С расчетами доктора Фрили в руке и копией собственного проекта он пришел к Остину. Сказал, что должен показать нечто очень важное. Наедине. Начал Кеа с рассказа. Непосредственно перед катастрофой на борту «Фортуны I» доктор Фазлур анализировал явление, замеченное им на темной звезде, мимо которой они пролетали. У него получились совершенно поразительные результаты, по которым выходило, что можно синтезировать некую субстанцию, немного напоминающую то, что они заметили поблизости от пульсара. Если эти предположения верны, субстанцию можно синтезировать и превратить в…
Тут Ричардс протянул расчеты доктора Фрили. Остин просмотрел первую страницу на экране, нахмурился, потом возмутился:
— Кеа, старый вонючий ты носок! Тебе лучше, чем кому бы то ни было, известно, какие у меня отношения с цифрами. Не можешь, что ли, сразу все объяснить?
— Я только хотел быть уверен, что ты мне поверишь, а не подумаешь, что я окончательно сошел с катушек.
Кеа понял, что иногда бывает довольно полезно пользоваться студенческим сленгом — Остин его просто обожал. Он продемонстрировал все, что принес. Остин долго сидел молча, обдумывая. А потом только простонал:
— Ой-ой.
Кеа внимательно наблюдал за ним — попался?
Через некоторое время Баргета тихо произнес:
— Если эту частицу, эту субстанцию, знаешь ли, можно синтезировать… о, Кеа, я понимаю, почему ты решил поговорить со мной. Понимаю, почему вел себя так загадочно и молчал о своих планах. Знаешь, Кеа, я чувствую себя, как… как звали того человека? Который лишился дара речи на пике в Дариене? Хотя что может быть таким впечатляющим в Коннектикуте, я так никогда и не понял. Это потрясающе, Кеа. Просто потрясающе. Я… я мог бы стать Резерфордом. Доктором Маклином. И даже гораздо более великим, потому что это открытие перекроет в сто раз какую-то антигравитацию. Сначала стар-драйв, а потом, я уверен, найдется какой-нибудь способ модифицировать субстанцию, чтобы она стала источником энергии для всего. Для всего. Я чувствую себя как первый человек, добывший из земли нефть, — не знаю, как его звали. Ой-ой-ой, Кеа, надеюсь, это не какая-нибудь дурацкая шутка.
Целая неделя ушла на сомнения — слишком важная, серьезная проблема, этого просто не может быть, необходимо поставить в известность правительство, возможно, правление транспортных корпораций, нужно хотя бы изучить, возможно ли это вообще. Потому что мы станем богаче, чем тот старый грек, не помню, как его звали; Кеа, а ты уверен, что нужно этим заняться? Знаешь, есть ведь вещи, которые человеку просто не положено знать, хотя лично я не согласен с ребятами, которые поклоняются Христу и утверждают, что с каждым новым поколением человечество вырождается. Ведь я смогу стать более великим, чем отец, даже более великим, чем первый Остин, тот, в честь которого меня назвали и который основал нашу компанию…