Плакаты размером с небольшой дом висели над головами демонстрантов. На самом большом — в центре — было крупным планом изображено лицо императора, а на нем кроваво-красными буквами шла надпись: «УБИЙЦА».
Демонстранты принялись дружно скандировать:
— Долой императора! Долой императора!
Гравитолет Пойндекса завис над толпой. Шеф службы безопасности включил переговорное устройство.
— Давайте начинайте, — спокойно приказал он. — Активируйте отряды «Альфа» и «Дельта».
— Есть, сэр, — ответил адъютант.
Пойндекс с профессиональным интересом наблюдал за появлением огромных транспортных гравитолетов. Они зашли с трех сторон, прижимая толпу к зданию парламента. Тучи перечного газа вырвались из бойниц. Когда демонстранты закричали и в ужасе шарахнулись в сторону, откуда-то появились сотни солдат ВБ и принялись крушить всех подряд дубинками и станнерами.
На поясе Пойндекса взвыл коммуникатор. Он опустил глаза. Рассердился. А потом заметил мигающий красный огонек. Его вызывал властитель. Даже в самый разгар разгона демонстрации у императора приоритет.
Он соединился со своим заместителем и передал ему командование операцией. Затем развернул гравитолет и направился в Арундель.
Пойндексу совсем не хотелось встречаться сейчас с императором. Учитывая, что эта возмутительная демонстрация устроена прямо у него под носом, вряд ли властитель будет пребывать уж очень в мирном настроении.
Пойндекс приготовился к неприятному разговору.
— Меня тошнит от их глупости! — прорычал вечный император. — Разве они не знают, что проиграли? Стэн мертв. Их дурацкое восстание обезглавлено. Им остается только умереть, черт подери!
Он указал пальцем на Пойндекса:
— Ты не оказываешь на них достаточного давления. Сидишь и наслаждаешься моими лаврами. Моей победой.
— Мятежники долго не продержатся, ваше величество, — проговорил Пойндекс. — Вопрос времени.
Кулак императора с грохотом опустился на стол. Листки отчетов разлетелись по кабинету.
— Время? Не смей говорить мне о времени! Мои корабли болтаются по всей империи. Не проходит и дня, чтобы загинозы, хонджо, бхоры или еще какие-нибудь негодяи вроде них не нашли нового и весьма интересного способа доставить мне неприятности. Более того, это безумие дорого стоит. Деньги рекой текут из моей казны. Каждая неделя вынужденного сражения с идиотами прибавляет год к тому времени, за который мы сможем навести порядок в империи. — Император посмотрел на Пойндекса, словно тот был виновником всех его несчастий. — Они думают, мы ослабели. Даже после нашего наглядного наказания манаби они не верят, что империя сможет продолжать в том же духе.
— Еще несколько побед, ваше величество, — заговорил Пойндекс, — и оппозиция сдастся. Все компьютерные прогнозы утверждают одно и то же.
— Дерьмо это, а не прогнозы! — взорвался император. — Чутье подсказывает мне совсем другое. Гнусная демонстрация перед парламентом — один из примеров. Раньше никто не осмелился бы на подобное. Кстати, а как, черт подери, им удалось попасть на территорию дворца?
— Мы это скоро выясним, ваше величество, — поморщившись, ответил Пойндекс. — Зачинщики предстанут перед судом.
— Да будь он проклят, этот ваш суд! — взорвался император. — Я — самый главный судья. А заодно и присяжные заседатели.
Он замолчал, погрузился в свои мысли. Затем посмотрел на Пойндекса и заговорил — так тихо, что шефу ВБ пришлось напрягаться, чтобы понять слова:
— Почему они все время меня злят? Я могу быть добрым. Великодушным. Спроси у любого из моих друзей.
Император оглядел пустую комнату, словно пытался найти в ней своих друзей. Рука его потянулась к коммуникатору — совершенно бессознательно. Потом повисла в воздухе. Ему некого было позвать. Он опустил руку.
Пойндекс не шевелился. Сейчас нельзя привлекать к себе внимание. Нив коем случае. Он только смотрел, как на лице императора сменяют друг друга разные чувства. Прошло несколько мгновений, и черты великого владыки окаменели.
Он повернулся к Пойндексу.
— Я должен обеспечить безопасность своей божественной персоны. Немедленно. Растоптать это чудовище раз и навсегда.
— Да, ваше величество, — ответил Пойндекс.
— Они отправятся вслед за манаби, — объявил император. — Я хочу, чтобы были уничтожены родные планеты мятежников. Корабли и солдаты вернутся… и увидят, что их дома превратились в пыль.