-Никого не надо убивать, - поморщился недовольно Гриша. - У меня есть на примете одно предложение. Дело чистое, ни шума, ни крови. А, вообще, способов добыть деньги много, было бы желание.
Разговор его мне не понравился. Но, с другой стороны, я сам уже давно ломал голову над тем, как раздобыть денег и рассчитатьс с долгами.
Чувствуя недоброе, я спросил его:
-Что это за дело такое, хотелось бы узнать, и кто тебе его предложил?
На мой вопрос Гриша лишь таинственно как-то и невесело улыбнулся, а потом принялся молча поглощать сосиски и пить пиво.
-На ловца и зверь бежит, знаешь такое? - спросил он.
-Что ты этим хочешь сказать?
-А что ты можешь мне предложить? Что ты можешь сам предпринять сам, чтобы вернуть долг, хотя бы свой долг? Ничего а сказать я хочу лишь то, что мне нужны деньги, и мне предложили это сделать. Кто? Пусть тебя это не волнует. Я, вообще, должен держать язык за зубами, а тебе сказал всё лишь потому, что поручился за твой долг, и поэтому постоянно думаю, как нам рассчитаться. Поэтому хочу предложить тебе соучастие. Понял?
-Понял, но что делать-то? Скажи мне.
-Сначала ты должен сказать мне, согласен ли ты принять участие в этом деле или нет? Скажу тебе только, что если всё удасться, то мы, или я заработаем такую кучу денег, что сможем рассчитаться со всеми долгами, да ещё останется нехило погудеть в отпуске. Как ты на это смотришь? Мы вместе веселились, вместе гуляли, проматывали вместе деньги. Теперь я хочу, чтобы мы вместе их заработали, чтобы вместе рискнули.
-Ты же сказал, что деньги иы добудем безо всякого риска. А теперь хочешь, чтобы мы вместе, как ты говоришь, рискнули?
-Никакие деньги не идут без риска. Если бы не было так, то всё бы давно стали миллионерами. Но дело, действительно, чистое, в смысле, что убивать и грабить никого не придётся. Единствененое, что может быть, так это то что нас самих могут обдурить.
-Кто?
-Те, кто мне это предложил. Но, впрочем, - замялся Гриша, - я уже болтаю лишнее. Скажи мне, так ты согласен заняться со мно этим делом?
-У тебя что, есть опыт подобных дел?
-Нет, - ответил Гриша, слегка смутившись, - но всё же в жизни рано или поздно приходиться начинать, особенно, если вот так припрёт.
-Я так не считаю.
Гриша посмотрел на меня внимательно с минуту и сказал:
-Ну что ж, я, в, общем-то, и не сильно рассчитывал на тебя. Только знай, что я своё возьму. Тебе же я предложил это не столько от того, что ты мне нужен, сколько от того, что я хотел помочь тебе. Если бы ты согласился, то мы вместе выбрались бы из ямы. Теперь же я оставляю тебя. Но если всё же у тебя появиться желание принять моё предложение, подойдёшь и скажешь. Но смотри, не долго думай, а то можешь опоздать. Если не подойдёшь до послезавтрашнего вечера, то считай, что этого разговора не было и тебе ничего не предлагал.
С этими словами он встал и, подняв воротник ветровки, вышел из бара в вечернюю мглу, оставив меня одного.
Минут пять я сидел, потупившись, размышляя над только что происшедшим, но мысли почему-то не могли собраться вместе, а разбредались в разные стороны, как овцы, отбившиеся от пастуха.
Наконец, я решил, что мне пора идти. Хотя времени у меня было ещё предостаточно, но задерживаться в баре одному мне не хотелось.
Только я поднял глаза, как увидел, что за столиком со мной сидит улыбающийся старичок. Сидит и внимательно смотрит на меня.
-Скучаете, молодой человек? - спросил он у меня, подавшись ко мне всем телом и перегнувшись через стол.
-Да нет, вообще-то, - ответил я, пытаясь понять, откуда он взялся.
Не могли бы вы мне составить кампанию, выпить со мной кружечку, другую пива.
-С удовольствием, - сказал я, - но мне надо уже идти, да к тому же у меня не осталось больше ни копейки денег.
-Это не беда. Вот, возьмите, - и старичок протянул мне червонец, - пойдите, принисите нам по две кружечки пива и по две порции сосисок.
Я недоумённо взглянул на весёлого старикашку. Выражение его лица нисколько не изменилось, и он, всё так же улыбаясь, щурился на меня своими озорными маленькими глазками.
-Ну что же, - сказал я, чувствуя, что настроение у меня потихоньку поднимается, - будь по-вашему.
Стоя в очереди у стойки, пыттаясь сообразить, откуда мог взяться этот странный человек, и не мог додуматься: "Что заставило этого старикана подсесть именно ко мне? - спрашивал себя я. - Разве здесь нельзя найти кампанию более подходящую, чем общество молодого человека, которое так не любят и избегают старики?"
В очереди пришлось стоять минут двадцать, по тому что к вечеру она заметно выросла. И за это время мне то становилось жутко страшно, то дикое веселье разбирало меня. Разбредшиеся мысли так и не смогли собраться воедино, и я пребывал в самом дурацком расположении духа, в котором обычно пребывают пьяные, с той разницей, что вместо лёгкого безразличия меня бросало то в жар, то в холод.