Гулянье наше продолжалось бы до самого утра, если бы не официантка и заведующий кафе, которые , когда их терпение истекло, несмотря на солидные чаевые, которые они от нас получили, вежливо и настойчиво стали просить нас к выходу, намекая, что завтра у них обыкновенный рабочий день, и им рано вставать. В конце концов, их нудное и монотонное причитание осточертело нам и, когда стрелки часов показывали три часа ночи, мы покинули заведение, прошли через кварталы новостроек на широкий, как река проспект Курской улицы, и под звуки гитары, горланя пьяными голосами песни, побрели к центру города.
На дороге не было ни одной машины, давно уже не ходили ттрллейбусы и автобусы, и мы шли сумбурной пьяной кампашкой прямо по проспекту. На одной из остановок несколько человек в настойчивойнаивности ждали транспорт, и мы дружно обсмеяли и обсвистали ни в чём не повинных людей, потешаясь над их беспомощностью, тупостью и упрямством, с которым они стояли среди ночи на безжизненном шоссе.
Навстречу нам попалась свадебная пара, прогуливающаяся прямо по осевой линии проспекта в ссопровождении, видимо, свидетелей. Мы окружили молодожёнов и пьяно, весело, дружно и бесшабашно стали поздравлять совершенно незнакомых людей с торжеством. Они стушевались, испугались, видимо, про себя нашей пьяной полуночной банды, ведь в гражденском мы и не походили вовсе на молодых офицеров, но не подали виду. Мы пожелали им счастья, подарили им бутылку шампанского от всего общества и даже попытались сунуть им деньги, но они их не взяли.
Вдруг совершенно неожиданно где-то на горизонте проспекта засветилиь огни фар, и через минуту показался небольшой автобус, приближающийся к нашей компании. Он ехал куда-то к центру города, и мы решили воспользоватся им во что бы то ни стало. Автобус мчался на полной скорости и не собирался останавливаться, но мы, взявшись за руки, перегородили ему дорогу, встав цепочкой по всей ширине проезжей части. Он вильнул вправо, вильнул влево, но потом всё же вынужден был остановиться. Мы тут же окружили машину.
В ней оказалиь водитель и какая-то скандальная тётка в салоне.
-Это вахтовый заводской автобус! - заревела она. - Мы пассажиров не берём!
-Возьмёшь, куда ты денешься?! - послышались наши многочисленные пьяные голоса.
Мы были пьяны и настойчивы и держали автобус в осаде до тех пор, пока, наконец, тётка не сдалась и не пустила нас в салон с условием, что мы не будем шуметь и гарланить песни. Но никакие уговоры не помогли, и мы всю дорогу пели какие-то весёлые, непутёвые песни.
Там, в центре города, мы направились к каскадному фонтану "Садко" и продолжили бесню, допили оставшуюся водку, разбив все до единой бутылки, швыряя их в скультурную композицию над фонтаном, а потом, раздевшись, кто-то и до нага, бегали по его мелкокодью, визжа и брызгаясь прохладной водой так, что патрульная милицейская машина, постояв пять минут внизу у въезда не мост через Псёл, удалилась, решив не связываться с дураками, и оставила нам место нашего предутреннего кутежа в полное владение.
Однако ничего особенного из этого не вышло, веселье само собой улеглось, и потихонечку все начали расползаться, прощаясь друг с другом то ли до следующего дня, то ли навсегда. Почти никто и думать не хотел, что это последние минуты, когда все ещё живы, здоровы, счастливы и все вместе. Некоторые не увидят друг друга уже никогда. Однако, пьяный угар мешал об этом подумать.
Несколько человек упились до такой степени, что были уже не в состоянии сами куда-либо направляться, кроме вытрезвителя. Поэтому им потребовалась помощь. Я с ещё одним пареньком отвёз домой в конец разошедшегося Жученко, в тсельку пьяного и всегда до одури весёллого в таких случаях. У подъезда дома на другом конце города нас встретила его жена с пронзительным криком: "Олег!" - как будто бы мы привезли его не с гулянки, а с какого-то побоища. Мы затащили его, упирающегося всеми конечностями и ржущего, как жеребец, по лестнице на второй этаж и, запихнув последними усилиями в квартиру, препоручили его супруге, обдавшей нас вместо слов благодарности матами и прочими ругательствами.
На том же такси я поехал в гостиницу, попрощавшись с приятелем, - он жил неподалёку, в том же районе, но уже в центре города изменил вдруг, неожиданно для самого себя решение.