Стоя на проходе в коридорчике, где туда-сюда без конца сновали толкающие меня люди, сбивчиво и непонятно я начала объяснять ей цель своего визита. Алла Николаевна слушала меня внимательно и хмурилась всё сильнее. Наконец, она окликнула проходящую мимо нас медсестру, и внутри меня всё сжалось – неужели сейчас меня снова выставят за дверь? Но Алла только что-то шепнула ей на ухо, девушка кивнула и жестом пригласила меня следовать за ней. Я послушно пошла. Мы спустились по лестнице в помещение, напоминающее подвал, и оказались в небольшой комнатке, где хранились какие-то старые медицинские аппараты – неработающие, по всей видимости, потому что они были покрыты уже порядком запылившимися чехлами. Я удивлённо огляделась.
– Подождите здесь, – сказала мне медсестра, безусловно поняв мой недоумевающий взгляд. Я молча опустилась на низкий пыльный стульчик. Медсестра ушла, и я несколько минут просидела здесь, боясь даже пошевелиться. Комната была светлой, но в ней было холодно и неуютно, как в склепе, а соседство с непонятными медицинскими приборами наводило на меня жуть. Казалось, они притаились там, под чехлами, и пристально смотрят на меня оттуда, когда я отворачиваюсь... Я поёжилась, говоря себе, что нервы мои стали совершенно ни к чёрту.
Наконец, Алла пришла в кладовку – я услышала её шаги ещё тогда, когда она спускалась по лестнице, и сразу напряглась. Алла вошла, неся в руках какую-то стопку бумаг, похожих на документы. Я ожидала, что она покажет их мне, но Алла молча положила их на один из дальних столиков у противоположной от меня стены и только после этого подошла ко мне.
– Я вас слушаю, – холодно проговорила она, глядя на меня сверху вниз.
Я начала свою историю снова, стараясь не быть многословной и не углубляться в ненужные подробности. В конце я изложила просьбу Виктора. Алла поджала губы, выслушав меня до конца. Но она по-прежнему ничего не отвечала мне. Я уже было решила, что мне придется снова рассказать всё с самого начала, но Алла жестом остановила меня.
– Я поняла, – ответила она. – Подождите меня здесь, или погуляйте с часик.
– Я погуляю, – сразу ответила я, поспешно вставая, так как оставаться в этой комнате добровольно я бы не стала ни одной лишней минуты. – Если вы заняты, я могу прийти позже... Но прошу вас, пожалуйста, помогите Виктору!
– Если это будет возможно, – усмехнулась Алла, и на её губах неожиданно появилась саркастическая улыбка. – Я проработала в той клинике два года. Далеко не все работники там честные и порядочные люди. И если ты думаешь, что твой олигарх Виктор – другой, ты глубоко заблуждаешься. Он точно такой же, как и все они.
Я изумлённо окинула её взглядом.
– Что вы такое говорите? – поражённо спросила я.
– Меня уволили по ложному обвинению в некомпетентности и нарушении врачебной этики, – резко ответила Алла. – Жалоба поступила как раз со стороны братьев Белышевых. Поэтому очень странно, что Виктору Белышеву сейчас хватает наглости просить меня о помощи!
Глава 25.
Я снова удивилась. А Виктор не говорил мне, что Аллу уволили из-за него! Намеренно ли он скрыл это от меня, или просто не счёл нужным сказать?
– Я довольно много натерпелась от Белышевых. У меня был с ними суд, который я, к сожалению, проиграла. Мне пришлось немало побегать по инстанциям, чтобы восстановить свою репутацию и найти новую работу, – продолжала Алла. – И теперь, когда мне это удалось, он объявляется снова. Зачем? Чтобы снова разрушить мою жизнь?
У меня по телу побежали мурашки. Ведь в какой-то мере Виктор сделал со мной то же самое – свою работу у Анны я потеряла после знакомства с ним, и как только моя работа в Пересвете наладилась, по его первому зову я снова умчалась к нему в Москву, бросив всё... Чтобы скрыть своё замешательство, я отвернулась от Аллы, избегая встречаться с ней взглядом.
– Значит, вы мне не поможете? – тихо произнесла я.
– Тебе – помогу, – ответила Алла. – И Виктору тоже.
Я сразу обернулась к Алле, и на моём лице, наверное, было написано столько благодарности, что Алла расчувствовалась.
– Сейчас не надо меня благодарить, пока ещё не за что, – сразу предупредила она. – Я ведь сама не знаю, смогу ли что-то вообще сделать для него. Но я попытаюсь.
– Значит, вы поедете со мной в клинику? – радостно спросила я.