Это был риторический вопрос. Но я все же ответил:
— Больше года.
— Но ничего не изменилось.
— Нет, — признался я, не в силах скрыть свей подавленности. — Ничего. Ее состояние не изменилось. Она спокойна и иногда даже может говорить, но она все еще… все еще…
— Душевнобольная, — подсказал Говард, закончив за меня.
Мне захотелось ударить его в лицо кулаком. Неправда! Я знал это, и Говард тоже знал. Сознание Присциллы находилось в состоянии замешательства. Оно слишком долго пребывало в плену собственного тела и теперь не могло найти дорогу в реальный мир. Однако сейчас вселившийся в нее демон был изгнан, но ее «я» — настоящая Присцилла, девушка, которую я любил, — пока не могло вырваться из пут, в которые мрачные силы загнали его.
— Она не душевнобольная, — тихо возразил я.
— Мне все равно, как ты это называешь, — грубо бросил мне Говард. — Я проделал это путешествие вместе с тобой только потому, что оставалась надежда на изменения к лучшему. Но все осталось по-старому. Думаю, ты понимаешь, что она не может оставаться здесь — ни в этом доме, ни даже в этом городе.
— Но она больше не представляет опасности! — заявил я.
— О нет, Роберт, — жестко оборвал меня Говард. — Ты ошибаешься. В настоящий момент, может, и нет. Но поверь мне, я тщательно обследовал Присциллу. И к слову, не один раз. Мои выводы весьма неутешительны: она вновь может стать тем, кем была. Да, ведьма в ней мертва, но дух Присциллы отравлен.
— Ты испытываешь нашу дружбу, — тихо сказал я.
Говард проигнорировал мои слова.
— Ты прекрасно знаешь, что я прав. — Его взгляд был тверд. — Ты все еще любишь ее, правда?
Я не ответил. Но это уже не имело значения.
— А ты уверен, что она любит тебя? — после паузы спросил Говард. Он поднял руку в успокаивающем жесте, увидев, что я готов наброситься на него. — Обдумай хорошо свой ответ, Роберт. Я понимаю твои чувства, и все же… ты уверен? А если это всего лишь жалость?
На этот раз я должен был дать достойный ответ. Повернув голову в сторону двери, за которой лежала Присцилла, я задумался. Мои глаза горели. Не в первый раз меня спрашивали об этом. Я и сам задавался этим вопросом последние месяцы, снова и снова, но пока не нашел ответ.
— Ну хорошо, мой мальчик, — спокойно произнес Говард, когда ему стал понятен смысл моего затянувшегося молчания. — Я не хотел бередить старые раны. Но нам, так или иначе, нужно поговорить об этом. Пусть это будет позже.
Присцилла все еще спала, когда мы тихонько вышли из ее комнаты в коридор. Говард закрыл дверь и вновь натянуто улыбнулся мне.
— Ленч будет готов внизу, в столовой, — сказал он, когда мы спускались по лестнице. — Но перед этим мне нужно тебе кое-что сказать. Мы…
Остальные его слова заглушил мрачный, невероятно сильный звон.
У меня возникло ощущение, будто под моими ногами задрожал весь дом. Я чуть не скатился вниз по лестнице. За ним последовал второй удар, раздаваясь долгим эхом, потом третий, четвертый. Это был все тот же ужасный звук, который я уже слышал у входной двери дома. Удары гигантского гонга вновь звучали настолько мощно, что я закачался и застонал от боли. Даже когда этот звон прекратился, закончившись напоследок дрожащим эхом, я продолжал стоять, зажав уши руками.
Говард изумленно посмотрел на меня.
— Что случилось, Роберт? — спросил он с искренним удивлением в голосе.
Я в свою очередь уставился на него.
— Эти… эти звуки, — запинаясь, начал я. — Ты не мог не слышать их. — Я замолчал и в полной растерянности посмотрел на него. — Разве ты… ничего не слышал?
Говард покачал головой.
— Ничего. О чем ты говоришь, черт побери?
Я не ответил. Тогда при встрече я еще думал, что это была детская шутка, которую они с Греем придумали, чтобы потом посмеяться. Но Говард, несомненно, говорил правду: он действительно ничего не слышал!
— Я, должно быть, ошибся, — смущенно пробормотал я. — Извини, Говард. По всей видимости, я слишком устал.
Теперь во взгляде Говарда однозначно читалась обеспокоенность.
— Я не понимаю, — ворчал Говард. — Что это был за звук, который ты слышал?
— Что-то похожее на сильный удар колокола, — объяснил я. — Я уже слышал такой же, перед тем как войти в дом. Но решил, что вы с Греем хотели подшутить надо мной.
— Подшутить? — Говард озабоченно наморщил лоб. — Ты должен был знать меня лучше, мой мальчик.
— Говард, что здесь происходит? — тихо спросил я. — Что происходит с этим домом? Какие-то странные звуки… Что все это значит?