Во время столкновения оружие вылетело из моих рук, а я чуть не потерял сознание. Словно сквозь туманную пелену я увидел, как взвился шоггот, прижав обе руки к раненой груди, а затем в яростном рывке вытащил шпагу и отбросил ее. Описав в воздухе высокую дугу, шпага вонзилась, подобно стреле, в деревянную панель возле напольных часов.
Шоггот зашатался, успев почти наполовину раствориться. Боль от полученных ран довела его до бешенства. Его руки превратились в гигантские лапы, которыми он пытался схватить меня за голову.
— Врата! — в третий раз прокричал Говард. — Беги, Роберт!
Загребая лапами, шоггот вдребезги разбил письменный стол, за которым я прятался. В голове вдруг мелькнуло, что один-единственный удар этих чудовищных лап может поломать мне все кости.
Я должен был заполучить назад свою шпагу! Только с ее помощью я смог бы еще достаточно долго давать отпор шогготу, пока тот окончательно не растворится. Говард продолжал что-то кричать, но от монстра исходило столько шума, что я не понял ни слова. Я рванулся в сторону часов, ловко уклонился от очередного удара чудовища и вытащил обеими руками шпагу, которая глубоко вошла в дерево. В тот же момент к моей шее прикоснулась лапа шоггота. Я едва не задохнулся от нестерпимой боли, а перед глазами заплясали огненные вспышки. Собравшись в комок, я развернулся и с силой ударил шпагой, попав во что-то мягкое и пористое.
Черная кровь брызнула мне в лицо, и я почувствовал, как от резкого толчка меня понесло в сторону часов. Раздался треск рассохшегося старого дерева. Машинально выставив руки вперед, я наткнулся… на пустоту.
Прошло несколько секунд, прежде чем я понял, что произошло нечто особенное. Комната, Говард, Рольф, шоггот, часы — все это исчезло. Вокруг меня не было ничего, кроме гигантской, совершенно пустой равнины, над которой простиралась чернота, напоминавшая купол огромного неба, но без облаков и звезд. Бескрайняя равнина где-то вдалеке сливалась с бесконечностью, однако я не увидел ни каких-либо неровностей, ни чего-то такого, что напоминало бы горизонт.
Это не было миром, в котором я родился. И в то же время это был мир, который я знал.
Только теперь я понял, что Говард имел в виду, когда кричал мне, чтобы я воспользовался вратами.
Напольные часы не были часами в полном смысле слова или потайной дверью — они были вратами в потусторонний мир, погибший две тысячи миллионов лет назад, как и существа, которые царили в нем.
Мир ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ.
Когда Говард открыл глаза, в комнате было темно. На него тяжело навалилось огромное тело, и что-то теплое и липкое текло по лицу — кровь…
Говард подскочил со сдавленным криком, оттащил безжизненное тело мнимого доктора Грея в сторону и осмотрелся. Сколько же он был без сознания? Лампа погасла, а через разбитые окна сюда едва проникал свет. Однако и этого освещения хватило, чтобы увидеть ужасную картину полного разрушения: мебель и книжные полки грудой лежали на полу и были разбиты, как будто по комнате пронесся ураган; дорогой ковер и паркет продолжали тлеть, а часы… Часы!
Неожиданно Говард все вспомнил. Он бросился к часам и остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Пол и стены вокруг огромных часов почернели, будто из часов вылетела молния, и в результате этого деревянный пол вокруг них обуглился. Сами же часы остались целы и невредимы. Их дверца была открыта. А за ней…
Говард не мог сказать, что это было.
Чернота — да, но кроме этого там было что-то еще, похожее на большое колышущееся живое существо, которое таинственным образом все время ускользало от более внимательного взгляда. Несколько секунд Говард стоял как вкопанный и смотрел на нечто непостижимое, крепко сжав зубы. Роберт пересек врата, но даже Бог не знал, что с ним будет после этого. С трудом оторвавшись от созерцания загадочной темноты, Говард обошел груду разбитой мебели и яростным рывком поднял мужчину, который лежал на полу лицом вниз.
Двойник со стоном открыл глаза и попытался отбросить от себя руку Говарда. Но Говард не остановился и угрожающе потряс перед его лицом кулаком.
— Итак, — сказал он, — теперь вы расскажете мне все, мой друг. Кто вы и какую роль играете в этой проклятой игре?
— Я… ничего не знаю, — слабым голосом пробормотал тот. — Я не имею к этому никакого отношения.
— Дайте его мне, Говард, — угрожающе произнес Рольф.
Говард обернулся на голос и, облегченно вздохнув, улыбнулся, когда увидел, что Рольф уже снова на ногах и, похоже, отделался лишь парой царапин. На его широком лице было выражение мрачной решимости.