— Ну, и негодяй! — воскликнула леди Барнсдейл.
— Хуже. Только после её исчезновения, я узнал, какое жалкое существование влачило бедное дитя. С того самого дня, как её мать сбежала с лондонским бездельником, она была, по существу, узницей. Ей даже не позволяли покидать усадьбу. С четырёхлетнего возраста она не видела никого, кроме череды гувернанток. Её единственными друзьями были повариха, экономка и викарий, дважды в неделю приходивший учить её, латыни и греческому. Неудивительно, что бедняжку считали молчаливой. Но слабоумной она точно не была.
— Господи, Линфорд! Я понятия не имела… Бедное дитя… бедное, бедное дитя!
— И взгляните, кого она получила в мужья! — воскликнул виконт, не скрывая издёвки, над самим собой. — Я сгорал от нетерпения вернуться в Лондон. Не успела кузина Матильда прибыть в Линфорд-холл, чтобы присматривать за моей юной женой, я тут же уехал… вернулся к своей распутной жизни.
— Да!… Действительно! — Леди Барнсдейл неловко заёрзала на диване. — Но какая польза размышлять о том, что могло бы быть! Мы не можем изменить прошлое. Мы должны смотреть в… — Она умолкла, прерванная грохотом дверного молотка. — Это Чефи. Я просила его заехать за мной. Мы приглашены к Баррингтонам.
Дверь открылась, и в библиотеку уверенной походкой вошёл высокий, довольно полный джентльмен лет шестидесяти.
— Добро пожаловать в Англию, Линфорд. Рад видеть вас снова! — воскликнул он, пожимая руку виконту. Его круглое лицо расплылось в дружелюбной улыбке.
— Он вернулся более, трёх месяцев назад, — вмешалась леди Барнсдейл, прежде чем племянник успел ответить на приветствие. — Возился со своими несносными мальчишками, как я понимаю. — Она повернулась к старому другу, уже удобно разместившему, своё крупное тело на диване рядом с ней. — Я рада, что ты не опоздал, Чефи. Может, ты мог бы помочь. Линфорд собирается ещё раз попытаться выяснить, что сталось с его женой. Хотя представить не могу, к каким способам он намерен прибегнуть, — заявила она и перевела озабоченный взгляд на племянника, передающего Чефи бокал бургундского. — Ты снова обратишься к сыщикам из полиции?
— Нет, — решительно ответил тот. — Теперь это бесполезно. Вряд ли они возьмутся, столько лет прошло. Нет. Я узнал об одном человеке, который берётся за подобные дела — пропавшие люди, утраченные фамильные драгоценности, все такое. Завтра он придёт ко мне.
Достопочтенный Чарлз Чефингем глубоко вздохнул, отчего его ослепительный жилет натянулся на животе.
— Не вижу пока, чем могу помочь, мой мальчик, но сделаю всё, что в моих силах.
— Я хотел бы, чтобы вы оба, как следует, подумали и рассказали мне о Рейчел всё, что вспомните. К своему стыду, должен признать, что совсем её не помню… не смогу точно описать её внешность, — продолжал виконт, проводя рукой по густым, слегка вьющимся чёрным волосам. — Единственное, что я помню, — зелёные глаза.
— Да. И прекрасные глаза к тому же. С очаровательными длинными, тёмными, загнутыми вверх ресницами, — согласился мистер Чефингем. — Под стать, волосам.
— Вы хотите сказать, что у неё были тёмные волосы? — с надеждой спросил Линфорд.
— Нет, зелёные… ну, зеленоватые. Чёрт побери, странный цвет для волос. Помню, что так я подумал тогда.
— Зелёные? — недоверчиво повторила леди Барнсдейл. — Мне кажется, Чефи, ты слегка пьян.
— За весь день выпил всего лишь бутылку кларета и стакана два портвейна, — возразил Чефингем, несколько обиженный несправедливым обвинением. — Я абсолютно трезв! И говорю вам, у девочки были волосы очень странного зеленоватого цвета.
— Сущий вздор! Волосы у неё были… грязно-коричневые, — заспорила леди Барнсдейл, бросая взгляд на племянника. — Напоминали мне то, что выгребают из конюшни.
— Восхитительно! — пробормотал Линфорд, усаживаясь перед гостями и от всей души сожалея, что вообще поднял эту тему, но стоически продолжил расспросы: — Подведём итог: у Рейчел определённо были зелёные глаза, а волосы… чтобы прекратить спор, скажем так — волосы были коричневатыми. Что ещё вы можете вспомнить?
Леди Барнсдейл пожала плечами. Как и племянник, она мало, что помнила о юной виконтессе, однако Чефи, несмотря на кажущуюся беспечность, был необыкновенно наблюдательным.
— Умная была малышка, насколько я помню, — удивил он слушателей неожиданным замечанием. — Помню тот день, следующий после нашего прибытия сюда. Линфорд уехал куда-то, и я случайно обнаружил её в библиотеке. Она читала книжку о некоей греческой личности, имевшей неприятную привычку подкрадываться к человеку, когда он меньше всего этого ожидает. Судьба или что-то в этом роде.
— Не судьба, Чефи. Немезида.
— Полагаю, вы правы, Линфорд. Немезида… Да, именно! Так девочка все мне о ней рассказала. — Чефингем покачал головой. — Печальная история, мой мальчик. Ваша жена была симпатичным созданием, когда оживлялась. Если б её прилично одеть, она была бы очень хорошенькой. Миленькая и пухленькая. Именно, как я люблю! Пухленькая. Не то, что эта вдовушка, твоя новая подруга, Хетти. Просто кожа да кости!
— Эмили не костлявая, — возразила Хетти. — Она стройная, и у неё прелестная фигура.
— Не спорю, на неё очень приятно смотреть. А её рыжие волосы! Не видел цвета красивее!
Леди Барнсдейл незаметно взглянула на племянника.
— Линфорд, я бы хотела, чтобы ты с ней познакомился. Ты же знаешь, я редко нахожу общий язык с женщинами. Всегда предпочитала мужскую компанию, но Эмили Стоуэн — совсем другое дело. Она мне понравилась с первого взгляда.
Виконт, слушал вполуха. У него не было никакого желания знакомиться с тётушкиными приятельницами, о чём он ей и заявил без колебаний:
— Хетти, я приехал в Лондон не затем, чтобы вращаться в свете. Я останусь здесь на две, самое большее три недели, так что вряд ли встречусь с вашей подругой. Кроме того, терпеть не могу рыжеволосых женщин. Я неравнодушен к блондинкам и некоторым разновидностям шатенок. Но рыжих не выношу.
Леди Барнсдейл допила своё вино и встала.
— Как скажешь, Линфорд. Но если передумаешь, сегодня вечером мы будем на балу у Рейнов. Да, кстати, прелестная графиня просила передать тебе приглашение, если ты окажешься в городе. Негодник, девочка все ещё к тебе неравнодушна. — Леди Барнсдейл повернулась к своему кавалеру: — Пошли, Чефи, а то опоздаем. Я хочу, побыстрее, разделаться с Баррингтонами, чтобы успеть переодеться к балу.
Виконт проводил гостей до парадной двери и, глядя, как они усаживаются в удобный городской рессорный экипаж Чефингема, даже не подозревал, что увидится с ними ещё до конца дня.
Пообедав в своём клубе, виконт задержался за картами с несколькими приятелями, но вскоре, несмотря на выигрыш, развлечение ему наскучило; он решил уйти.
Отклонив предложение швейцара вызвать наёмный экипаж, он нахлобучил шляпу и быстро зашагал прочь. Погрузившись в свои мысли, вспоминая утренний разговор с тётей и Чефи, он понял, какую непосильную задачу поставил перед собой, как нелегко будет выяснить, что сталось с его несовершеннолетней женой. У индивидуума, на которого он возлагал надежды, были отличные рекомендации. Он, похоже, всегда достигал положительных результатов, и оставалось только молиться, чтобы задание виконта не стало первым поражением бывшей полицейской ищейки.
Линфорд безуспешно пытался представить себе свою юную жену. И только когда какой-то знакомый окликнул его из открытого окошка проезжающего экипажа, он отвлёкся от гнетущих мыслей.
Оказалось, что он находится, всего в пяти минутах ходьбы от Беркли-сквер и городской резиденции своего друга графа Рейна и его молодой жены. Он нерешительно потоптался на краю тротуара, затем пересёк улицу и отправился к Беркли-сквер.