– Кто говорит? – послышался грудной, приятный голос фуци, решивший к нам присоединиться. – Неудачники, которые и к обычным то феечкам в павильон искусств боятся заглянуть? Врут. Те, кто по-настоящему повстречались с суккубами уже никому ничего не расскажут. Мертвецы лежат тихо. Может они страшны, как болотные утопленницы. Старые, морщинистые упырихи, – презрительно сложила губки.
– Тогда бы их жертв не хоронили такими счастливыми, – возмущённо возразил, переключаясь на очень даже привлекательную фигурку фуци, с которой не против был бы скоротать вечерок другой.
– Может, они были счастливы от того, что эти ослицы, наконец, с них слезли, отпуская на покой. Не путай, счастье от облегчения, со счастьем от восторга, – не пожелала сдаваться фуци, тряхнув свой роскошной гривой.
– Тоже мне мученики, бегающие за палачом, чтобы им голову отрубили, – настала моя очередь недоверчиво фыркать. – И вообще, чего так к ним прицепилась? – подозрительно прищурился. – Завидуешь? Боишься конкуренции? Что твой парень выберет вместо тебя эту демоническую пиявку? Раз они такие страшные, спала бы себе спокойно.
Усевшись на покрывало, привычно поджимая под себя ноги, как любят это делать кочевники, Кину Цане рассерженно заявила.
– Чтобы ты знал, ни один парень в своём уме никогда не откажется от девушки из народа фуци. Мы самые страстные и выносливые спутницы жизни. Ни одна суккуба и близко не сравнится с настоящими мастерицами своего дела нашего племени. Если надо мы так вскружим голову партнёру, что он не то, что налево, прямо перестанет смотреть, спотыкаясь на каждом шагу от истощения.
Фуци с превосходством скрестила руки под своей объёмной груди. Не с целью обольщения, а чтобы выгодно подчеркнуть преимущества их племени. Заодно, предупреждающе так улыбнулась, показывая кончики увеличенных острых клыков. Намекая на альтернативный вариант удержания партнёров в своих цепких лапках. Чую фуци не из той породы травоядных кроликов, которых можно гладить, не опасаясь потерять руку. Убеждённые мясоеды.
– Хорошо-хорошо, – продолжал упрямиться, игнорируя предупреждающие гримасы дзябу, бросающего на неё опасливые взгляды. – Так и быть. Постараюсь ночью представить вас двоих с суккубой вместе. Провести сравнение. Утром расскажу кто победил.
Дзябу расхохотался, спешно отворачиваясь в сторону. Еноточеловек на всякий случай отсел от будущего смертника подальше, незаметно показав мне большой палец.
– Друг, не зли малышку Кину, а то своей смертью не умрёшь. Не стоит бросать ей вызов, – отсмеявшись, дзябу всё же попытался предотвратить назревающую трагедию.
– Не мешай, – огрызнулась женщина, чьи ушки воинственно топорщились, – пусть бросает. Я не боюсь вызовов. Особенно потанцевать в круге чести с остро заточенными клыками, объясняя зарвавшимся харьятту, – выплюнула незнакомое слово, – что значит следить за своим языком. Пока он ещё у них во рту, а не зажат в моём кулаке. А ты «девочка», – язвительно прошлась по моей внешности, – надейся, что ночью придёт одна только суккуба, иначе, боюсь, шансов дожить до утра у тебя точно не останется. Если же решишь проверить разницу, так сказать, наяву, то для начала приготовься заплатить за это полную цену.
Кину Цане показала ладонью жест, будто осторожно захватывает что-то небольшое и мягкое, а потом резко сжимает в кулаке, дёргая рукой в одну сторону, а другой совершая секущее движение сверху. Присутствующие мужчины болезненно поморщились, поняв, о чём идёт речь. Довольная произведённым эффектом женщина улыбнулась, возвращая себе хорошее настроение. На этом словесная пикировка не прекратилась, но уже потеряла былую остроту и грубость. Началась завуалированная игра слов, в попытках уязвить оппонента, поставив в неудобное положение, без перехода определённых граней. Мне стало интересно, насколько далеко мне позволят зайти, а ей, насколько далеко я решусь зайти. Всё же моя внешность приносила кое-какие бонусы.
Параллельно со спором, маскируя свои действия эмоциональными вспышками, старательно переливал всю доступную энергию в прожорливое отродье, чтоб оно лопнуло. Энергия утекала в него как в бездонную дыру. Канал передачи был совсем тоненьким, узконаправленным, чтобы никто из присутствующих его ненароком не обнаружил.
Сначала ничего не происходило, вызывая нарастающее беспокойство. Я же не обладаю бесконечной выносливостью в дополнение к его бесконечной вместимости. Нагрузка всё возрастала. По спине покатились первые капельки пота. Очаг трудился на износ, беспрестанно качая ци как взбесившийся насос. Так ведь и сдохнуть можно. Не могла что ли подсунуть более дохлого светлячка. Или же специально так сделала, используя Шиньюсамасу в качестве соломинки, чтобы наполнить свой бездонный животик. Потешаясь над наивным простаком. Еще через минуту мысленно обозвал её стервой.