В доме под нами раздался сильно приглушённый звук бронзового гонга. Насторожившись, минуту провели в тревожном ожидании. Не дождавшись сюрпризов, наивно решили, что в этот раз опасность миновала, расслабившись, совершая одну и ту же ошибку. Со стороны дальнего склада к нам хлынула целая орда мелких глиняных обезьянок. Десятки хвостатых тварей, часть из которых тащила на спинах небольшие бутылочные тыквы, в которых уж наверняка не вино плескалось. Оценив их количество и ловкость, понял, на высокой крыше не отсидимся.
Не видя смысла больше скрываться, вскочил во весь рост, бросившись бежать в сторону Цане.
– Планы меняются, – заорал напарнице. – Бежим!
Промчавшись мимо, не останавливаясь, спрыгнул на крыльцо второго этажа, откуда перескочил на землю. Не до конца заживший бок прострелило острой болью, на которую сейчас совершенно не было времени. Цане, не став мешкать, выясняя что же меня спугнуло, так переполошив, бросилась догонять. Наперегонки помчались в сторону заборов и крыш, закрывающих обзор восточного района поместья. Перескочили их с ходу, мимо опешивших от такой наглости болванчиков, не успевавших вовремя среагировать.
На площади перед восточным домом собралась целая толпа очередных глиняных творений. На строго выверенном друг от друга расстоянии, застывших рядами и шеренгами. Если в северном районе помимо слуг встречались только солдаты, то здесь наблюдался перекос совершенно в другую тематику. Напротив дома выстроились монахи в своих церемониальных одеждах. Одинаковые как под копирку, аж двух видов. Безобидные лысые толстяки с размалёванными надутыми щёчками и худые жилистые монахи с чётками, вооружённые тяжёлыми боевыми посохами. Возглавлял их лично босс восточной территории. Четырёхметровая каменная статуя толстого жреца с безмятежным лицом и закрытыми глазами. Его аура в прямом смысле светилась серебристым цветом, видимым невооружённым взглядом, безо всякого духовного чутья.
Просто так добежать до дома с сильно закопчёнными стенами и тлеющими оконными рамами нам не дали. Монахи, к которым приближались ближе, чем на двадцать метров, оживали, бросаясь на нас в атаку. Поскольку глиняные творения стояли очень плотно, заполонив всю площадь, пришлось буквально пробивать себе путь, оставляя позади дорожку, усыпанную обломками разбитых фигур.
Тела монахов показались мне довольно жёсткими, не дающими себя так просто расколотить без приложения достаточных сил. Посохи, вообще отказывались ломаться, неважно сколько бы энергии ци ни вкладывалось в удар. Довольно неприятный сюрприз. Когда дошли до толстяков, стало ещё веселее. Именно они выдыхали струи пламени или кипящего масла, которое мы видели ранее. Подобраться вплотную и не обжечься, становилось той ещё задачкой.
Благодаря повышенной скорости и силе, даруемой развитыми очагами, относительно быстро пробились к ближайшему открытому окну, через который попали в дом.
– Вот это называется горячей встречей, – обратился к Цане, туша местами тлеющую одежду.
Женщина с отвращением покрутила между пальцами один из опалённых золотистых локонов, оценивая ущерб. Ответить не успела, поскольку в комнату тремя размытыми вихрями ворвались молодые Фунэ. Живые и даже не сильно потрёпанные.
– Госпожа Кину, Тонг? – удивился нашему появлению Фунэ Фу. – Вы здесь откуда?
– Спасать пришли, поскольку вы сильно задерживались. Подумали, что что-то случилось, – объяснила Цане, прибегнув к официальной версии нашего визита.
То, что сначала отправились прошвырнуться по местным закромам, благоразумно не стала упоминать, выставляя нас в более выгодном свете. Я в это время, морщась от боли, захотел проверить многострадальный бок. Задрал рубаху, чтобы узнать, сколько ещё ждать завершения регенерации. Частые нагрузки ну никак не способствовали выздоровлению, но кого это волновало. Увидев цвет моего бока и гримасы, Фунэ Цяо обеспокоенно заохала.
– Бедненький. Ты ранен? – подобралась поближе, садясь на корточки.
– Пустяки, – изобразил бравый вид, специально морщась и вздрагивая. – Как вы молодая госпожа? С вами всё в порядке? – изучающе окинул её взглядом. – Слава Айше, а то я так беспокоился, что с вами что-то случится. Не смог усидеть в лагере, – доверчиво признался, выдыхая от облегчения. – Простите что подвёл. Что оказался бесполезен, – виновато отвёл взгляд, изобразив смущение.