Со стороны болот в деревню неожиданно потянулся прямо на глазах стремительно густеющий туман. В течении короткого времени он заволок всё вокруг своей мягкой пеленой, приглушая цвета и звуки. С виду, совершенно обычное природное явление, от которого не ощущалось совершенно никакого зла. Через несколько минут послышался стук копыт и поскрипывание колёс со стороны главной дороги. Привычные звуки движущейся в мою сторону повозки несколько успокаивали своей обыденностью. Теперь хотя бы понятно, чего ожидать.
Из тумана вынырнул высокий крытый фургончик, запряжённый парой мощных быков с длинными изогнутыми рогами. Массивный, с откидными деревянными стенками, служащий передвижным домом на колёсах и одновременно торговой лавкой странствующего торговца. На тёмно-зелёном вертикальном флажке, прикреплённом сзади было написано, — Медицина Ли Хан Фу. Там же, на балках, выпирающих с обоих сторон крыши, были подвешены бумажные фонарики, разгоняющие появившийся с туманом сумрак. Фургончик был покрашен в тёмно-серый цвет, с зелёной крышей, слегка поросшей мхом. Правил им невзрачный мужичок лет сорока, в накидке из зелёного грубого сукна и широкополой, конической шляпой, сплетённой из соломы. Сдвинутая вниз, она почти полностью закрывала его лицо, оставляя на обозрение лишь губы да заросший лёгкой щетиной подбородок.
Поравнявшись со мной, мужик остановил фургончик, прикрикнув на флегматично шагающих быков. Меня окинули внимательным, изучающим взглядом сквозь прорехи в шляпе, сделанные специально, чтобы смотреть на дорогу. Ничего не сказав, незнакомец неспешно слёз со своего места. Под фырканье и шумное дыхание здоровенных зверюг, переминающихся копытами, он всё так же молча и спокойно, словно не в первый раз этим занимался, принялся оказывать помощь пострадавшему. Аккуратно приподняв меня подмышки, потащил в сторону задней лестницы, ведущий внутрь его скромного жилища. Не спросив ни кто я, ни откуда, ни что мне нужно, ни зачем вообще здесь лежу. Может просто прилёг отдохнуть и совершенно не нуждаюсь в посторонней помощи. Кстати, ладони у него оказались на удивление жёсткими, мозолистыми, не похожими на руки странствующего аптекаря. Зато запах соответствовал, это да. От незнакомца ощутимо несло целым букетом всевозможных трав и лекарств, начисто перебивающим его собственный запах. Он словно принимал ванну из них. Внутри фургончика меня осторожно уложили на узкую кровать, прикрученную к стенке, накрыв пёстрым, залатанным одеялом.
— Спасибо вам, уважаемый…, - с намёком сделал паузу.
— Ли Хан Фу, — невозмутимо представился человек хрипловатым голосом, так и не сняв шляпу.
— Спасибо вам, уважаемый Ли Хан Фу, — повторил слова благодарности, незаметно отслеживая положение его рук.
— Не за что. Отдыхайте, — с безразличием ответил собеседник, не желая продолжать беседу.
Прежде чем он ушёл, я успел задать важный вопрос.
— Простите, уважаемый Ли Хан Фу, могу узнать, куда вы держите путь? Не подумайте, я не буду жаловаться, даже если нам не по пути. Просто любопытно.
Лучше уж сразу проявить вежливость и осторожность, чем потом сожалеть об упущенной возможности. Кто знает, из какой легенды родился этот «добрый» человек, любящий путешествовать под покровом тумана. Мужик, чьего лица я так и не увидел, ненадолго задумался, словно и сам этого не знал.
— Посмотрим. Куда дорога выведет, — ответил всё тем же невозмутимым тоном.
Какой-то немногословный попался спасатель. И совершенно не любопытный. Замолчав, Ли Хан Фу просто ушёл, оставив меня одного. Вскоре фургончик вновь тронулся в путь, неспешно, под мерный скрип колёс. Лишь изредка слышались покрикивания возницы на ленивых быков. Почувствовал некое разочарование. Как-то всё слишком просто. Вместе с этим, наконец, смог немного расслабиться. До последнего ожидал какой-нибудь пакости от него, готовый действовать по обстоятельствам.
— Это и есть ваш хваленный Шиньюсамаса? — недоверчиво спросил у голосов в своей голове. — Как-то не впечатляет.
Может ошибся. Принял обычного странствую торговца за ожившую историю. Голоса тут же отозвались, заверив, что никакой ошибки. Заодно немного поправили. Шиньюсамаса, это душа всей истории, а не отдельных её персонажей или событий. К тому же уважаемый Ли Хан Фу не так прост, как кажется, на первый взгляд. Посоветовали с ним не спорить, положившись на волю течения великой реки жизни. Куда оно вынесет, они пока и сами не знали, но заверили, хуже не будет. Мать бы не стала мне вредить. Поэтому не стоит дёргаться. Захочет Ли Хан Фу, поможет, не захочет, прихлопнет как муху. Это прозвучало несколько обидно. Неужели в меня не верят даже собственные глюки.
— Это не ты слаб, — заверили они со всей серьёзностью, — а он слишком силён.
Сделаю вид, что поверил. Всё равно ничего не могу изменить. Меня сейчас даже ребёнок щелчком пальцев с ног собьёт. Дальше будет видно, что делать. Рано или поздно всё равно придётся покидать это гостеприимное место. Вот тогда и посмотрим, как себя поведёт уважаемый Ли Хан Фу.
Если бы не цена, то можно назвать текущий транспорт мечтой лентяя. Лежишь, ничего не делаешь, качаешься как на волнах спокойной реки, несущей тебя вниз по течению. Красота. Захотел куда-то попасть, вызвал личный транспорт. Домик на колёсах, где всегда тепло и сухо. Можно отлежаться, оправляясь от ран. Вот только подозреваю, что не заплати за меня Мать, выдоили бы за этот призыв до капли, скрутили бы, отжимая словно тряпку, а потом потрясли, чтобы получить ещё капельку сверху. Да и потом, неизвестно какие привычки имеет этот подозрительный Ли Хан Фу, владелец миленького домика на колёсах. Вряд ли увлекается собиранием лютиков и чтением стишков собственного сочинения. Не доверяю я таким подозрительным типам. Как и подозрительным техникам, которые не понимаю и не могу контролировать. Пока не моего уровня эти способности. Даже близко.
То, что всё имеет свою цену, я никогда не забывал. Лучше уж полагаться на собственную силу, чем на заёмную. Она хотя бы предсказуема. Значит, пока не стоит полагаться на всякие странные голоса, до которых в случае чего даже не доберёшься, чтобы потребовать компенсации. Лучше уж на своих двоих дойти куда потребуется, чем вызывать подобный транспорт.
Раз уж выдалось свободное время, решил поинтересоваться у голосов, вспомнив нечто странное.
— Слушайте, а кто были те несчастные, которых вы прикончили в деревне? Откуда они там взялись? Не знаете? Понятно. Передавайте спасибо Матери, за то, что защитила. Ах их убила не мать. Вмешиваться в живые истории она не любит. Учту. Получается, деревенские призраки действовали сами по себе, — пришёл к неожиданному выводу. — Могли и меня не защищать, а то и прикончить, и пришлых не убивать.
Голоса тут же заверили, что Мать бы вмешалась в случае необходимости. Если бы призраки не убили всех посторонних, это сделала бы она. Только этого не хватало для полного счастья. И эту психованную я тащу с собой в Солнечный камень. Кто знает, что может подвигнуть её на столь же решительные действия в большом городе. Пришлось задуматься, а правильно ли я поступаю.
— Кстати, а зачем призраки выпили всю кровь мертвецов? Они что, ей питаются? У них же нет желудков. Или это для Матери.
Подобные нюансы следовало прояснять сразу. Может и не стоило тогда торопиться в столицу провинции. Как бы тогда лекарство не стало хуже болезни, если выражаться языком Фэн. Ответ заставил нахмуриться, серьёзно обеспокоив. Мне объяснили, что ни они, ни Мать тут не причём. Это сделал Зверь.
— Это ещё что за персонаж страшной сказки. Откуда взялся? Опять я постарался? — недоумевал от появления нового действующего лица.
Лучше бы не спрашивал. Чем больше знаешь, чем хуже спишь по ночам. Объяснения вышли хоть путанными, но всё же понятными.
— Когда твоё желание превратилось в волю бессмертной души, пробудились запечатанные внутри силы. Не все, но многие. Замки на вратах слабеют. Хоть основание пирамиды и широко, но её вершина узка. Там нет места для двоих. За право занять вершину сразилась Мать и Зверь. Хоть Мать одержала верх, но Зверь всё равно оказался очень силён. Её пришлось уступить в малом, чтобы достичь большего. Зверь затаил обиду, отступив. Сейчас он спит, в глубинах памяти крови, ожидая следующего раза. Копит ярость. Возможно, тогда Мать уступит. По сравнению с ним, она слаба. Да. Горда, но бедна. Зверь богат, но тщеславен и глуп. Мир меж ними зыбок, как и слова. Они спешат. Бояться. Оглядываются. Скоро на лестнице вновь станет тесно.