Только то, что он хочет.
Я выхожу из туалета взволнованная и испуганная, но направлюсь в номер 214 за удовольствием.
***
Лифт останавливается. Мое сердце бьется, как никогда.
Двери открываются, я осторожно выхожу; ладони потные, голова идет кругом. Я смотрю на длинный коридор. Не верится, что я здесь. Чувство вины пытается воззвать ко мне, но я отбрасываю его. Начиная с холла, исчезло все, кроме стука моего сердца и барабанного боя в ушах.
Я прохожу дверь за дверью, и когда вижу номер 210, начинаю отсчет. «Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать…»
Останавливаюсь перед номером 214, и рука непроизвольно тянется к нитке жемчуга на шее. Я слышу свое дыхание, и не понимаю, почему действую так, а не иначе. Я была с Эйсом много раз. То же самое произошло, когда мы впервые встретились. Я бежала к нему, нуждаясь в освобождении. Я бежала к нему, нуждаясь в искушении. Из любопытства и, главное, от голода. Я искала удовольствие. Настоящее удовольствие, которое только он мог мне подарить.
И теперь, я здесь для того же, чтобы оказаться на вершине любви.
Искушение. Такой маленький шаг между похотью и всепоглощающей любовью.
Моя рука скользит по глянцевой коричневой двери. Я делаю вдох. Я решилась.
Стучу и жду.
Несколько мгновений спустя, дверь распахивается. И, черт, на нем лишь полотенце. Простое белое полотенце, висящее на бедрах и открывающее этот прекрасный, соблазнительный V-образный изгиб, заставляющий женщин желать. Несмотря на шрамы, о которых рассказывала Бьянка, я не могу отвести глаз. Я хочу целовать каждый сантиметр его тела, словно это избавит его от этих отметин.
Он стоит, будто ждал меня.
Идеальное время. Вперед, девочка!
Он окидывает меня взглядом. Затем ухмыляется и сжимает дверную ручку.
— Красная. — Прозвище такое простое, но такое восхитительное, что мои губы дрожат, а щеки горят, словно яблоки.
Я вхожу, обойдя его и его коварную ухмылку, и иду в центр гостиной. Но услышав звук закрывающейся двери останавливаюсь, хмурюсь и поднимаю вверх указательный палец.
— Давай сразу все поясним, — я сердито указываю на него пальцем. — Это не игра, Эйс. Это не Нью-Йорк. Это не мы, преследующие друг друга, и спорящие о всяком дерьме. — Он серьезно смотрит на меня и делает шаг ко мне. — И я пришла сюда не потому, что ты мне сказал.
— Нет? — Он поднимает бровь. Бессознательно мои глаза сползают с его лица на торс.
Шесть кубиков... Боже. Как же он прекрасен и сексуален.
— Тогда почему ты здесь, Красная? — Еще два шага.
Я поднимая дрожащую руку, чтобы расстегнуть первую кнопку моего плаща. Глаза Эйса удивленно расширились, остальная же часть его лица осталась прежней.
Жесткой.
Серьезной.
Никаких эмоций.
— Потому что... — Господи, неужели я это делаю? — Я устала лгать себе. — Руки дрожат на последней кнопке. Плащ раскрывается и я позволяю ему упасть к моим ногам.
Его глаза загораются голодом, пальцы сжимаются в кулаки, говоря, что он пытается сдержаться. Это плохо. Он словно собака, а я стейк.
Он смотрит на меня, почти обнаженную, а мои мысли витают где-то в прошлом. Когда-то я была смелой с Эйсом, но не сейчас. Я боюсь.
О чем он думает? Ему нравится то, что он видит, или он рассматривает растяжки, появившиеся на моем теле, когда я вынашивала его ребенка, выросшего до трёх с половиной килограммов в моей утробе.
Я чувствую унижение, стыд и начинаю прикрываться, но Эйс останавливает меня, сжимая мое запястье. Наши тела сталкиваются, но он не отступает. Его взгляд, горячий и тяжелый, сталкивается с моим.
Обнимаю.
Так долго.
Желаемая влага накапливается в моих трусиках, и мои губы дрожат, сражаясь с так и не произнесенными словами. Ты все еще любишь меня? Ты все еще хочешь меня? Ты видишь меня иначе? ЧТО ЭТО?!
Вопросы, которые я хочу задать, но не могу.
Наконец я слышу:
— Черт, как же ты нужна мне, — бормочет он, будто прочитал мои мысли. Мои глаза расширяются, но вопрос на моих губах украден, а он сокрушает своим ртом мой, со свирепым стоном потянув меня еще ближе.
Боже, первый раз за три года он целует меня, как хочет он, и я не останавливаю его. Это отличается от того, что было на кухне. Там наше время было ограничено и нас могли застать, но здесь... У нас бездна времени. Я хотела этого, увидев его тогда на пляже, и если бы я не потеряла сознание, то поцеловала бы его, как сейчас.
Дико, но так романтично.
Несмотря на оставшиеся вопросы.
Вот как сильно я его жажду.
Нетерпеливость становится больше меня. Я чуть наклоняюсь и срываю полотенце с его талии. Он стягивает мои трусики и они падают у моих пятнадцатисантиметровых шпилек.