— Она не может работать в одиночку.
— Точно, — Трент качает головой, — но если мы сможем взять ее, то достанем и заказчика. Я собирался пойти на это один, пока она ни о чем не догадалась, но подумал, что ты захочешь поучаствовать.
Я прищуриваюсь.
— Бессмысленно. Зачем ей меня уничтожать?
Трент хитро улыбается.
— Ты — Эйс Кроу. Каждый вне Кроу хотел пристрелить тебя, сэр.
Я смотрю на Лондон, которая с нетерпением ждет, когда я вернусь.
— Мы должны вернуться, босс. Заканчивай уже это дерьмо. Я не могу спать по ночам. Не знаю, кто это, но чувствую, что говнюк собирается пришить и меня. У меня был охранник. Я уехал далеко от Нью-Йорка, но... До сих пор не могу поверить, что все умерли. Я должен был быть там. Я должен был приехать в этот гребаный переулок, когда увидел Лондон одну и в слезах.
Он ругает себя. Мой верный Трент. Преданность — вот почему я нанял его. Он больше не работает на меня, но действует так, будто я плачу ему.
— Как ты меня нашел?
— Моя семья сказала, что получила деньги. Я подсуетился и узнал, что они пришли с ирландского счета, от Брюса Кроу. Мне пришлось напрячься, чтобы получить имя. Но это того стояло — я понял, что ты жив.
— Даже Бьянка не знает, что ты спасся в тот дождливый день.
Он потирает шею.
— Не нужно было это делать, босс. Мы не тронули твои деньги. Хотя, как я вижу, ты не бедствуешь.
Я смотрю на свой костюм, ухмыляясь.
— И я сам.
— Нет. Ты ничего мне не должен. Правда, — он роется в кармане и вытаскивает толстый конверт. — Я возвращаю их.
— Трент...
— Нет, Эйс. — Его голос твердый. — Это твои деньги. Твоя кровь, пот и слезы. Ты работал для этого. Не я.
Я смотрю ему в глаза. Знаю, что он не заберет конверт. Он лучше бы оставил его на полу. Мои люди могли быть такими же упрямыми, как и я. Вздохнув, я засунул конверт в задний карман.
— В любом случае, я знал, что первое, что ты сделаешь, это найдешь Лондон, — он кивает в ее направлении. — Поэтому мы искали и ее. Мой человек сказал, что она в Креоле. Пробил по страховке. Я приехал и несколько недель наблюдал за ней, все казалось нормальным, и я спокойно уехал. Но когда я вернулся, ее поведение изменилось. Она вела себя будто стала параноиком. И тогда я понял, что ты где-то рядом.
— Это так очевидно? — спрашиваю риторически.
— Однажды он последовал за ней в отель «Валентина» и решил, что ты там. Поэтому я ждал. Видел, как ты вышел. Я нашел тебя. И пришел к тебе сейчас, потому что не хотел прерывать слишком рано. Я не был уверен, но наблюдая за тобой, понял, что ты хочешь вернуть ее, потому что поставил семью на первое место. Я это понимаю.
— Черт, если ты нашел меня так быстро, то сколько же понадобится времени им.
— У меня была фора. Лондон здесь живет под девичьей фамилией матери. Первые несколько дней я видел ее лишь с сыном и другим мужчиной. Тебя не было видно, но сейчас ты здесь. — Он радостно усмехается своей смекалке. — Я уверен, кто бы ни пытался тебя найти, сейчас пошли искать в другом месте, но они вернутся. Меня они не видели, потому что первые несколько недель я наблюдал за Бьянкой. Вот почему мы должны уехать. Сейчас.
Я облизываю губы. Если я уйду, проведя так много времени с Лондон и после обещания, что не вернусь к прошлому, она не простит. С другой стороны, если я этого не сделаю, то наши жизни всегда будут в опасности. Мы не сможем жить, постоянно оглядываясь. И я отказываюсь постоянно убегать. Я предпочитаю избавляться от дерьма.
Я не бегаю и не боюсь за свою жизнь.
Ни никто на этой земле не будет ебать меня или моих людей, и не уйдет безнаказанным.
Нет.
Потирая затылок, я говорю:
— Позволь мне поговорить с ней. Она должна знать, что происходит. Она поймет. Надеюсь.
Трент кивает.
— Понял, босс. — Он вручает мне визитку. — Позвони мне, когда будешь готов. Я с тобой. Это были и мои братья. Они нарвались на плохих людей. — И с этим он отворачивается, смотрит на Лондон и выходит. Сквозь окна, я вижу фары Бугатти Трента, и как он уезжает.
Я поворачиваюсь к Лондон. Она смотрит на меня. Мне не нравится то, что я должен сказать ей. Я не знаю, как она это воспримет, но я должен это сделать. Я должен. Для нас. Для моей семьи — нашей семьи. Для моих погибших людей.
Подойдя к ней с угрюмым лицом, я говорю:
— Мы должны поговорить.
Она кивает, хватая меня за руку и выводит из кафе, не говоря ни слова.
Глава 22