Через пятнадцать минут спуска основной парашют был сброшен, а взамен раскрылся маленький стабилизирующий парашютик. Очень маленький. Мы начали падать куда быстрее в этот глубокий воздушный океан.
— Лета! — воскликнул я. — Высота еще сорок километров!
Дзик рассмеялся.
— Ты хоть что-нибудь знаешь о планете, которую якобы охраняешь, куратор? Воздух здесь плотный, а сила тяжести низкая, всего лишь одна седьмая от земной. Под тем большим парашютом мы болтались бы в воздухе целый день…
Гондолу дернуло в сторону порывом ветра. Ну, зато хоть Дзик заткнулся. Но по мере нашего падения ветер ослабевал, пока воздух не стал неподвижным, как глубокая вода. Теперь мы были погружены в оранжевый нефтехимический туман. Тем не менее солнце было ясно видно отсюда — яркая светящаяся точка, окруженная желтовато-коричневым гало. Ученые начали получать информацию о спектре солнечного гало, собирая данные об аэрозолях — взвешенных в воздухе твердых или жидких частицах.
Постепенно внизу стала видна и поверхность Титана. Я развернулся, чтобы получше ее разглядеть. Кучевые облака паров этана зависли над континентами из водяного льда. На поверхности я увидел крапчатый узор, состоявший из темных и белых пятен — они раскинулись на огромных площадях. Повсюду виднелись ударные кратеры и узкие извилистые долины, оставшиеся после потоков жидкого этана или метана. Команда продолжала собирать данные. Акустический излучатель посылал вниз сложные звуковые импульсы. Мириам показала, как некоторые эхо отражаются дважды — от поверхностей и от дна кратерных озер вроде того, куда спускался один из моих зондов.
Гондола покачивалась, вися на парашюте. Пул уменьшил инерционную экранировку, и при силе тяжести в одну седьмую от земной мне стало удобно в толстом и мягком костюме. Ученые негромко перебрасывались малопонятными фразами. Кажется, я даже ненадолго уснул.
Вдруг — резкий рывок, и я мгновенно проснулся. Парашют отстегнулся и теперь медленно дрейфовал в сторону, пошевеливая стропами наподобие медузы. В плотном воздухе и при малой силе тяжести мы падали очень медленно, но все же падали!
А потом, когда Дзик рассмеялся, увидев мое лицо, над нами раскрылся новый купол — точнее, шар. Это был самый настоящий воздушный шар диаметром метров сорок или пятьдесят. Гондола висела под ним на нескольких тонких веревках. Я увидел, как из ее корпуса появился шланг и, извиваясь, проник в устье шара, который начал надуваться.
— Так вот что у вас за план! — догадался я. — Облететь Титан на воздушном шаре! Не очень-то крутое достижение для человека, который сооружает межпланетные червоточины, правда, Пул?
— Но в том-то все и дело! — вспылил Пул, как будто я усомнился в его мужественности. — Мы здесь шныряем прямо под носом у твоих кураторов, Эмри. И чем тише станем себя вести, тем лучше.
— Эту часть экспедиции разрабатывала я, — сказала Мириам. — Мы будем лететь на этой высоте, около восьми километров — заведомо выше любых проблем с неровной поверхностью, но ниже большинства облачных слоев. Так мы соберем все необходимые научные данные. Пары недель нам вполне хватит.
— Две недели провести в этом костюме!
Пул постучал по стенке гондолы.
— Вообще-то эта штуковина расширяется. Ты сможешь раздеться. Роскошных условий не обещаю, Эмри, но тебе будет достаточно удобно.
— Когда придет время, мы уйдем с этой высоты, — объяснила Мириам. — На «Крабе» нет орбитального катера, способного приземлиться, но Гарри пошлет вниз разгонный модуль, тот состыкуется с нами и поднимет гондолу на орбиту.
— Так у нас нет возможности самим выйти на орбиту?
— В гондоле такого оборудования нет, — спокойно ответила Мириам. — Из-за ограничения по массе. Нам необходимо оставаться ниже порога датчиков слежения. Если ты не забыл, нам нужно изображать из себя автоматический зонд. Не волнуйся, это не та проблема.
— Эмм… — Можете назвать меня трусом. Многие так и называли. Но мне очень не понравилась мысль о том, что мой единственный вариант эвакуации с этой чертовой луны находится в тысяче километров от меня и зависит от сложной последовательности маневров по сближению и стыковке. — А что держит нас на плаву? Водород или гелий?