— Не в этом дело. Никому просто не хватило воображения, чтобы увидеть потенциал Титана. Вот в чем реальная проблема. А теперь мы связаны по рукам и ногам этими проклятыми законами о невмешательстве.
— И ты считаешь, что нам обязательно нужно это выяснить, — произнес скрипучий голос.
— Нам нужен Титан, сынок, — ответил Гарри Пул. — Только в этом я вижу единственную надежду на то, чтобы наша червоточина стала самоокупаемой. Титан является — должен являться — ключом для освоения Сатурна и всей внешней системы. Мы должны найти доказательства, что законы о невмешательстве там неприменимы, — а затем мы сможем перебраться туда и начать его осваивать. Вот о чем речь.
— И ты считаешь, это ничтожество подходит на роль такого ключа? — произнесла женщина.
— Ну, поскольку он куратор по невмешательству в разумную жизнь, а при этом еще и жулик, то да, я именно так и считаю…
Когда в моем присутствии бросаются словами «жалкий» или «жулик», обычно речь идет о Джовике Эмри, то есть обо мне. Я решил, что пришла пора открыть глаза. Над моей головой раскинулся какой-то стеклянный купол, а за ним я увидел кусок голубого неба. Я узнал вид на Землю из космоса. И там виднелось кое-что еще: скульптура из ярко-голубых нитей, летящая над взъерошенным одеялом облачности.
— О, смотрите, — произнесла женщина. — Ожил.
Я потянулся, покрутился туда-сюда и сел. Тело было одеревеневшим и тяжелым, вдобавок я ощущал странную боль в шее сзади, чуть ниже черепа. Я обвел взглядом своих похитителей. Их было четверо — трое мужчин и женщина, и они смотрели на меня с ироничным презрением. Что ж, мне не впервой оказываться в состоянии мучительного похмелья, очнувшись неведомо где в компании незнакомцев. Обычно я быстро прихожу в себя. Я был настолько молод и настолько здоров, насколько позволяли финансы: мне было около сорока, но я был в наилучшей форме, АС-сохраненной в возрасте двадцати трех лет.
Мы сидели на кушетках в центре заставленной разными вещами круглой палубы под поцарапанным куполом. Значит, я нахожусь в ВЕТ-корабле, стандартном межпланетном транспорте, хотя корабль явно не вчера построен. Я много раз летал на таких к Сатурну и обратно. Сквозь прозрачный купол я видел еще несколько ярко-голубых каркасов, дрейфующих на фоне земли. Они имели форму тетраэдра с едва различимыми гранями и были похожи на мыльные пузыри, которые вспыхивали золотом, прежде чем исчезнуть. Это были устья червоточин — кротовьих ходов в пространстве-времени, а золотые отблески на самом деле являлись окнами в другие миры.
Я понял наконец, где нахожусь.
— Это космопорт Земли.
Горло у меня было сухим, как пыльная лунная пустошь, но я старался говорить уверенно.
— Что ж, насчет этого ты прав, — сказал тот, который прежде вел разговор. Но голос семидесятилетнего старика, как ни смешно, исходил от парня лет двадцати пяти, блондина с голубыми глазами, — гладенького примера Анти-Старения. Двум другим мужчинам на вид было около шестидесяти, но при нынешних достижениях АС их реальный возраст угадать было трудно. Женщина оказалась высокой, с коротко подстриженными волосами, в рабочем комбинезоне. На вид ей можно было дать лет сорок пять.
Юный пожилой человек заговорил снова:
— Меня зовут Гарри Пул. Добро пожаловать на борт «Краба», это корабль моего сына…
— Добро пожаловать? Вы меня чем-то напичкали и притащили сюда…
Один из шестидесятилетних — тот, с хрипотцой, — рассмеялся:
— О, пичкать тебя не было нужды, ты сам нализался до отключки.
— Вы, очевидно, знаете, кто я… А я, кажется, знаю вас. — Я присмотрелся. — Вы ведь Майкл Пул? Инженер червоточин?
Тот смерил меня взглядом и обратился к блондину:
— Гарри, у меня такое чувство, что мы совершаем огромную ошибку, намереваясь иметь дело с этим типом.
Гарри ухмыльнулся, разглядывая меня.
— Не торопись, сынок. Ты всегда был идеалистом. Ты не привык работать с такими людьми. А я привык. Мы получим от него все, что нам нужно.
Я повернулся к нему.
— Гарри Пул, вы отец Майкла, так ведь? — Я рассмеялся. — Отец, который так себя омолодил, что выглядит младше сына. Какая пошлость. И да, Гарри, вам обязательно надо что-нибудь сделать с вашим голосом.
— Я согласен с Майклом, Гарри, — заявил третий. — Мы не можем работать с этим клоуном.
Он был полноват, с озабоченным морщинистым лицом. Я решил про себя, что это сотрудник корпорации, который состарился, делая богатым кого-то другого, — например Майкла Пула и его отца.