Я заметил, что бестелесная голова Гарри отвела взгляд, как бы уклоняясь от вопроса.
Пул и Мириам переглянулись.
— Отправиться может любой из нас. Правильно? — уточнила Мириам.
— Конечно.
— Тогда мы должны отправить Билла, — твердо заявила Мириам.
— Да. Иного выбора нет. Билл умер, а мы не сможем вернуть домой его сохраненную резервную копию… Поэтому эту привилегию мы должны предоставить Биллу. Это придаст смысл его жертве.
— Вот как вы обращаетесь с друзьями? — возмутился я. — Сперва убиваете его, а потом оживляете копию и посылаете снова на верную смерть?
Майкл сверкнул глазами.
— Билл отнесся бы к такому решению иначе, уж поверь. У тебя и у такого человека, как Билл Дзик, нет ничего общего, Эмри. Не суди его по себе.
— Прекрасно. Главное, не посылайте меня.
— Даже не подумаю. Ты этого не заслужил.
На подготовку эксперимента им понадобилось лишь несколько дополнительных минут. Никаких физических модификаций блоку управления не требовалось, Мириам быстро запрограммировала нужные инструкции и ввела их в слабенький компьютер блока. К ним она добавила еще небольшое сообщение с объяснением всей ситуации, надеясь, что с его помощью виртуальный Билл не окажется в шоке при внезапном пробуждении, которое его ждет.
Майкл поднял блок, и мы подошли к интерфейсу — точнее, приблизились ровно настолько, насколько велел Гарри. Затем Пул поднял блок над головой.
— Удачи, Билл.
И он бросил блок в сторону интерфейса — или, скорее, толкнул: при небольшом весе инерция у ящичка была такой же, как и на Земле. Кроме того, блоку предстояло одолеть сопротивление вязкой воды. Несколько секунд казалось, что он не долетит до цели.
— Надо было разок-другой потренироваться, — с сожалением заметил Майкл. — Никогда не видел практического смысла в спорте.
Но все же бросок оказался точен. Блок чиркнул по краю отверстия, кувыркнулся вперед и медленно, как во сне, прошел сквозь черную поверхность. Пока он тонул, вокруг него замерцало осеннее золото.
Затем нам пришлось ждать — нашей троице и Гарри. Я уже начал сожалеть, что мы не договорились о каком-то лимите времени перед выходом на связь: одержимые вроде Майкла и Мириам могли стоять там часами, прежде чем признали бы неудачу.
Но в реальности прошло всего несколько минут, и в наших шлемах прозвучал хрипловатый голос:
— Гарри! Ты меня слышишь?
— Да! — откликнулся ухмыляющийся Гарри. — Да, я тебя слышу. Качество приема должно улучшиться, питому что алгоритмы очистки сигнала пока работают. У тебя все в порядке?
— Ну, я сижу в жилом куполе «Краба». Должен признать, у меня был шок — оказаться здесь снова после того, как ты дал мне пинка перед посадкой на Титане. Твои пояснения очень пригодились, Мириам.
— Что ты видишь? — спросил Майкл.
— Звездное небо… И оно какое-то странное.
На лице Мириам появилась озадаченность. Она повернулась и уставилась на Гарри.
— И странное не только небо. Это не Билл!
— Действительно, не Билл, — раздался голос с другой стороны дыры. — Я Майкл Пул.
Глава четырнадцатая
Виртуал
И вот, пока внезапно оживший Майкл Пул болтался где-то в другом пространстве, его оригинал и его не-любовница Мириам Берг яростно ругались с Гарри.
Майкл подбежал к оставшемуся блоку управления ВЕТ-двигателем и проверил содержимое его памяти. Резервных копий нашей четверки там не оказалось. Там была лишь одна копия — самого Майкла Пула, причем сверхвысокого качества. Я так и не смог решить, что напугало меня больше: мысль о том, что в этой поблескивающей белой коробке нет моей копии, или то, что я прежде верил, что она там есть. Я вообще склонен к экзистенциальным сомнениям, и такие размышления мне неприятны.
Но разгневанного Майкла подобные тонкости не волновали:
— Мириам, клянусь, я ничего об этом не знал!
— О, я тебе верю.
Они уставились на старшего Пула.
— Гарри! — рявкнул Майкл. — Что это еще за фокусы?
Взгляд у бестелесной головы Гарри был плутоватый, но он явно решил, что наглость поможет разрулить ситуацию.
— По моему мнению, извиняться тут не за что. Объем имеющейся на «Крабе» памяти всегда ограничен, а в гондоле он был еще меньше. Майкл мой сын. Разумеется, я стал бы оберегать его больше, чем остальных. А что бы вы сделали на моем месте? Мне очень жаль, Мириам, но…
— Ни черта тебе не жаль, — процедила Мириам. — Ты — хладнокровная сволочь. Ты сознательно послал на смерть в червоточину копию своего сына, которого, как ты говорил, должен оберегать!