— Ладно, представь, я бы просто позвал охрану, что по улицам патрулируют. И сказал бы им, что какие-то типы из «Четырех улиц» на меня напали. Не знаю чем ты раньше занимался, но уверен этим не стоит гордиться. Так что, есть у тебя хоть какие-то идеи, что стало бы с тобой дальше?
Я не совсем понимал, где находился штаб банды «Четыре улицы», но Наде или Виктору, должно быть, известно. Все равно, в воровском мире слухами земля полнится.
По его взгляду он, кажется, осознал, что бить меня — это как пытаться учить рыбу бегать. Так же бесмысленно и не рационально.
Скорее всего, стражи начали бы разбираться с деятельностью «Четырех улиц» по моей заявке. Ведь я не просто студент, я из Императорского класса. Академия не допустит, чтобы его студенты были в опасности.
Если бы я сдох, это был бы полный бардак и потеря репутации.
«Четыре улицы» — вроде как незаконная организицация, да? Так что стражи, по любому поводу, постараются их задержать, даже если им придется плевать на все остальное. Ну, чтобы хоть как-то поднять свои служебные показатели.
Этот парень лишь горько улыбнулся, не зная, что сказать. Я не знал, было ли это вопросом гордости или чего-то еще.
Я просто положил руку на плечо связанного человека.
— Тем не менее, брат, в конце концов, это общество, в котором мы живем. Верно? Я имею в виду, что мы занимаемся одним делом.
Не только этот парень, но и Надя выглядели мрачно, услышав, как я базарю о том, что мы все должны дружно тут поживать. Их морды были в стиле «чего это ты тут разглагольствуешь», словно они ждали, что я перестану трындеть и перейду к делу.
— Но, слушай, брат, ведь есть варианты помириться без вот этого цирка. Зачем нам такие заморочки? Понимаю, если ты злой, когда кто-то тебя троллить, когда ты просто на свой хлеб с маслом зарабатываешь. Скажи мне, чем я могу тебе помочь, чтобы ты не видел во мне угрозу? Ведь я, понимаешь, могу поднять армию на тебя.
Внезапно его физиономия как-то странно поменялась. Ведь моя основная цель была запугать их до икоты.
— Если мы ударим по рукам и подпишем соглашение, то забудем об этой драке. Пусть наши тропы больше не пересекаются, ну как? Давай ты живи своей жизнью, я своей. Нам просто нечего здесь друг другу мозги морочить. Взгляни вниз. — Я показал на воду, стекающую в канаве, и возвращающуюся в реку.
— Если мы привяжем тебе к ноге крупный камень и бросим его в этот поток. Скорее всего, никто и не узнает, куда ты пропал. Всегда есть варианты, как избавиться. Нет человека, нет проблемы, понимаешь?
Когда я говорил, что это проще пареной репы — его лицо просто скривилось гримасой ужаса.
— Но, смотри, я не собираюсь в такие игры играть. Это ж жестокость какая-то, верно?
Мои слова летели, как птицы, настойчиво призывая к осторожности. Моя рука лежала на его плече, как предостерегающий жест.
Я сжал его плечо, как в клещах:
— Слушай, если ты снова решишь влезть в наше дело. Городская стража будет твоим главным собеседником. И даже если стражники решат постоять в стороне, это ничего не изменит. Если придет наша старшая сестра, Надя Кровосток. Ты ее знаешь, да? Она меня переплюнула в драке, а вас она вообще разорвет. Представь, как она справится с вами.
Конечно, я немного преувеличивал ее боевые способности, но цель была напугать их до мозга костей.
— Уверен, что она сможет всех вас сломать, будь вас десять или сто. Но не расстраивайтесь. Если нам удастся, мы можем перейти к более разумному разговору. Согласен?
Сначала он не придавал значения моему юному возрасту, но теперь казалось, что внимательно слушал. Когда я угрожал ему убийством и распадом его банды, он реагировал, кивая с удивлением на мои слова. Возможно, он считал, что я блефую про стражу, но я смог убедить его в невероятных навыках Нади.
— Х… хорошо… — Он встал, массируя плечо. Надя и Бурдюк глядели на меня, как будто не веря своим ушам.
— Отпустите их. Видимо, урок усвоен.
На мои слова Надя и Бурдюк лишь кивнули.
После разбирательства мы вернулись к костру, и, когда Надя оправилась от удивления, она обратилась ко мне.
— Карак, в академии у вас есть уроки красноречия?
— А? Ну, не совсем.
Надя, которая только что видела, как я околдовал его одними лишь словами, казалось, сомневалась в моих словах. Действительно ли я раньше был просто буйным хулиганом?
— Иногда мне кажется, что ты как будто совсем другой человек.
— Ну, возможно. Я даже не помню, каким был раньше.