– Я не забываю, – крикнул Диланов, – только все уже надоело. Нога у меня давно зажила, ходить кое-как могу. Нужно возвращаться в Москву. Найти нормальную квартиру. Иначе моя половина скоро на стены начнет кидаться, скучно ей здесь. Да и мне неохота тут долго сидеть. Теперь тебе нужно будет подыскать мне нормальную квартиру. Пока на время, будем только снимать. А потом посмотрим, что нам делать…
– И опять я буду виноват, – вздохнул Самвелов, – хотя я думаю, что тебе лучше в Москву не возвращаться.
– Так, – зловеще произнес Диланов, – становится интереснее. Давай по порядку. Почему ты решил, что я должен остаться в этой глуши?
– У меня нехорошие новости, Виктор, – сообщил Самвелов, – я даже не знаю, как тебе об этом сказать.
– Начни с чего-нибудь, – предложил Диланов, – может, тебе нужно выпить воды и спокойно все рассказать.
– Не нужно мне воды. Ты знаешь, что этот молодой журналист, который стал наследником олигарха, получил свои деньги в прошлом году, после того как во Франции погиб его дядя…
– Знаю, знаю. При чем тут это? Переходи сразу к делу…
– Его дядей был Глущенко. Владимир Глущенко, про которого мы все знали…
– И я тоже знал. И много слышал. Один из самых богатых людей на Украине, их самый известный олигарх. И к тому же наверняка связанный с мафией. Ну и что? Царство ему небесное. Он давно смотрит на нас сверху, с небес. А оттуда не возвращаются.
– Иногда возвращаются, – сказал Алик.
– Только без этих загадочных глупостей, – прервал его Диланов, – что ты хочешь мне сказать?
– В городе ходят нехорошие слухи, – пояснил Самвелов, – говорят, что Глущенко якобы не умер. Он мог подставить вместо себя другого человека. Он был мастер на такие розыгрыши.
– А его жена и сын? – напомнил Диланов. – Вместе с ним погибло столько людей. И французы все проверяли. Он погиб, можешь не сомневаться. Там проводили целое расследование. Иначе его состояние не передали бы этому молодому наследнику. Глущенко бы его своими руками удавил. Чтобы на его деньги не замахивался. Жадный был человек и жестокий.
– Об этом все знают, – согласился Самвелов. – Но в его вертолете вместе с ним погиб и начальник его охраны. Его тоже вся Москва знала. Это брат Талгата – Карим, о котором тогда тоже много писали. Но в городе говорят, что Карима видели в Москве несколько дней назад. Как он мог сюда приехать, если погиб в прошлом году во Франции? Как он мог выжить, когда вертолет взорвался?
– Глупости. Он там погиб. Я же тебе говорю, что французы все проверили. Никто не мог остаться в живых. Ни один человек. И этот Карим тоже погиб.
– Он не погиб, – упрямо повторил Алик, – я же тебе говорю, что его видели очень надежные люди. Он приехал через Минск. С другими документами. Но в минском аэропорту его видели двое чеченцев, которые его узнали. Понимаешь, они его узнали. Но они умные ребята, не стали к нему подходить. Если человек прибывает в другую страну с другими документами, значит, не хочет, чтобы кто-нибудь знал о его существовании. Из Минска Карим приехал в Москву…
– Интересная новость, – согласился Диланов. – Предположим, что твои чеченцы не ошиблись, хотя вполне могли ошибиться. Похожих людей сколько угодно. Предположим, что каким-то чудом Карим остался в живых. Даже предположим, что он действительно приехал в Москву из Минска. Ну и что? Какое это имеет отношение ко мне, к тебе, вообще к нам и к нашей истории? Может, он действительно остался жив и теперь боится показываться на глаза. Может, он сам и устроил этот взрыв. Нам какое дело? Может, они с братом решили ограбить наследника. Будет обидно, если они доберутся до Шарипова раньше нас. Я бы этого не хотел. Но это тоже их дело. Чего ты сразу испугался? Какое нам дело до этого Карима? Мы его не знали, он не знал нас. И не нужно нам друг друга узнавать. Его брат, который придумал всю эту каверзу, – конечно, настоящий сукин сын, и мы до него еще доберемся, но про Карима я даже слышать не хочу. Это не мое дело и не твое.
– Ты ничего не понимаешь, – возразил Самвелов, – в городе ходят слухи, что не только Карим в живых остался.
– И кто еще? – иронично осведомился Диланов. – Что-то у тебя много покойников с того света возвращаются.
– А еще мог в живых сам Глущенко остаться, – выпалил Алик. – Если Карим не погиб, значит, и его хозяин жив. Он ему больше других доверял.
– Значит, они вдвоем сумели выпрыгнуть из горящего вертолета, – нервно рассмеялся Диланов, – а остальные сгорели. Ты вообще понимаешь, что говоришь? Если Глущенко остался жив, то почему он целый год спокойно смотрел, как его деньги передают этому молодому придурку? Или он стал психом, после того как упал из вертолета? А может, потерял память? В наших сериалах часто показывают такие сюжеты. Был миллиардером, упал из вертолета, потерял память. Стал маляром или плотником. А через некоторое время вспомнил о своих миллиардах, но к этому времени он уже давно и счастливо женат на очаровательной женщине и поэтому решает отказаться от своих денег. Какая романтическая история наивного идиотизма. Только в жизни так не бывает. Он точно погиб, французы все проверили и только после этого объявили Рината Шарипова его наследником.
– Карима видели в Минске, – напомнил Самвелов, – а насчет самого Глущенко тоже не все ясно. Тело его ведь так и не нашли. И уголовное дело тогда против него возбудили. Если бы Глущенко не погиб так внезапно, то у него могли быть неприятности с российскими и украинскими налоговыми службами. И плюс еще французская прокуратура. И соперники, которые его искали. Он ведь многим поперек горла был. Многовато охотников на его голову. Вот поэтому он тогда мог принять решение неожиданно погибнуть в вертолете.
– Ты прямо из него настоящее чудовище сделал, – не сдавался Диланов. – Я точно помню, что в репортажах рассказывали о его жене и сыне, тела которых сумели найти и поднять из моря. Или их тоже подделали? Но там была генетическая экспертиза на ДНК. Я тебе хочу объяснить, что французы не идиоты. Это у нас можно оставить пару пятен крови и написать записку, что собираюсь уйти из жизни. А там такое не проходит. Нужны проверки на ДНК, нужны тела погибших, нужно проводить тщательное расследование. В общем, давай прекратим эту глупую тему. Допускаю, что Карим остался жив. В последний момент не сел в вертолет или даже сам все устроил. Но какое это имеет отношение к нам?
– А если Глущенко действительно жив? – спросил Самвелов.
Диланов нахмурился.
– Ты приехал сюда из Москвы, чтобы сначала меня испугать, а потом посмотреть на мою реакцию? Как он может быть жив? – повысил голос Диланов. – Как он может быть жив, если он умер и есть заключение французов? Если его миллиарды давно перешли к этому молодому придурку, с которым мы не смогли ничего сделать? Как он мог выжить, если о нем никто не слышал почти целый год? О чем ты говоришь? Для чего ты мне рассказываешь всю эту идиотскую историю! – он уже кричал.
– Не кричи, – попросил Алик, – нас услышат. Ты меня не понял. Я приехал сюда не пугать тебя. Я сам испугался, когда услышал про Карима. И подумал про Глущенко. Он ведь не обычный олигарх был. Хотя и за обычными столько кровавых грехов, что у каждого свое теплое местечко в аду давно приготовлено. Это наши журналисты думают, что все олигархи только деньги воровали, пользуясь близостью к семье покойного президента. А ведь мы все знали, что это не так. Почти за каждым тянулась кровавая дорожка. Кто-то устранял конкурентов, кто-то соперников, кто-то мешающих друзей, кто-то слишком близких компаньонов. У каждого была своя дорога в ад. И самым неприятным среди них был Владимир Глущенко. Он ведь не просто мостил себе дорожку в ад, он создавал свой ад на земле. Говорят, что когда он пытался приватизировать комбинат в Твери, там появились конкуренты. Всех четверых закатали в асфальт, и тела до сих пор не могут найти. Глущенко был не бандитствующим олигархом, он был настоящим бандитом среди олигархов. Понимаешь, о чем я говорю? Это тебе не обычный миллионер с белым воротничком и любовницей на даче. Он был настоящим бандитом, и об этом все знали. И если мы ошибаемся, то нам придется очень плохо, Виктор. Если мы недооцениваем этого Шарипова. Может, он просто подставное лицо. Откуда у Глущенко мог появиться татарский родственник? Может, вся эта история просто придумана для таких, как мы? Или для французских следователей? А если Глущенко жив и мы пытались отнять деньги не у мальчика, который нас так умело разделал, а у самого Глущенко? Тогда понятно, почему у нас ничего не получилось. И не могло получиться, Виктор. Даже если мы возьмем в свои союзники половину всех бандитов Москвы и Московской области. Глущенко сумеет собрать другую половину и все равно нас переиграет. Это не тот человек, с которым можно садиться играть в покер. У него всегда пять тузов на руках, даже если нам сдадут все четыре туза из колоды.