— Как сотни? — ахнули дуэтом Гриня и Веня. — Быть того не может!
— В принципе с помощью оракула я мог бы выгрести все золото из земных хранилищ, но мне это не нужно.
— Ну почему же?! — возмутился Гриня, потрясенный чужим могуществом.
— Вы кушайте, молодые люди, — прикрикнул Иванов на Веню и Гриню, — и не мешайте серьезному разговору. Мне нужна власть, Саша. Безграничная власть. Та власть, которой обладал мой предшественник Йоан Первый тысячу лет тому назад. Я буду Йоаном Вторым. А у тебя есть шанс стать одним из моих приближенных. Если хочешь, я сделаю тебя правителем одной из своих провинций. Какая страна тебе больше всего нравится?
— Бери Францию, — подсказал неугомонный Гриня. — Там вина хоть залейся, климат подходящий и вообще — культура.
Гайосар Йоан Второй не обратил на развязного Гриню ровно никакого внимания, он ждал ответа от Субботина.
— Я бы взял деньгами, — прокашлялся авторитет. — Точнее, золотом.
— Нет вопросов, — пожал плечами Аркадий Семенович. — Сто миллионов? Двести? Миллиард?
— В баксах? — ахнул Гриня.
— Можно и в евро, — не стал мелочиться гайосар Йоан.
— Ты это серьезно? — нахмурился Субботин.
— Какие шутки могут быть в этом храме, — укоризненно вздохнул Иванов.
— Бери, Сашка, — перешел на шепот Гриня. — Два миллиарда и Францию в придачу. Эх, гульнем!..
Субботин пристально смотрел в глаза Иванову. Черт его знает, вроде бы совершенно нормальные глаза. И по поводу миллиардов он, похоже, не шутит. А то, что речь идет о вполне осязаемых и весьма ценных вещах, Субботин знал и раньше. Ибо теперь, после всего увиденного здесь, у него уже не оставалось никаких сомнений, что свой миллиард Светка Хлестова получила именно от оракула, неведомо, правда, за какие заслуги. Почему бы в таком случае Сашке Субботину не получить два? Вот только вряд ли оракул и его гайосар одарят криминального авторитета просто так — за спасибо и красивые глаза.
— Твои условия? — севшим от волнения голосом спросил будущий миллиардер.
— Вот это деловой разговор! — обрадованно воскликнул Иванов. — Узнаю своего давнего партнера! Мне мешают кое-какие людишки. Собственно, ты их знаешь. Это Ярослав Кузнецов и Николай Ходулин. Есть еще деваха по имени Катюша, но на ее убийстве я настаивать не буду. Не хочу травмировать твою психику, Саша. Все-таки ты у нас известный женолюб.
Аркадий Семенович нервно хохотнул и подлил себе в кубок вина из золотого кувшина совершенно изумительной работы. Рука его при этом заметно дрожала.
Перехватив взгляд гостя, гайосар Йоан криво усмехнулся:
— Волнуюсь, Саша. Такая ноша на плечи свалилась. Устоять бы. Еще одно непременное условие — убить ты их можешь только собственной рукой. И лучше всего холодным оружием.
— А к чему такие китайские церемонии, Аркадий? — удивился Субботин. — В конце концов, их можно просто заказать.
— В том-то и дело, что нельзя, — с досадой отозвался Иванов, залпом выпивая вино из своего золотого кубка. — Их защищает оракул.
— А почему он их защищает? — с нажимом спросил Субботин, пристально глядя в глаза Крота.
— Потому что считает их своими. — Иванов выдержал жесткий взгляд авторитета, и в этот раз его рука, держащая кубок, не дрогнула. — А ты для оракула покойник, дорогой Садок. Ты уже умер, понимаешь? В лучшем случае ты призрак, который не сможет, по мнению компьютера, причинить серьезного вреда миссионерам.
— Понял! — хлопнул ладонью по лбу Субботин. — Точнее, вспомнил. Именно с этими двумя я сражался за звание гайосара…
— И проиграл, — перебил гостя Аркадий Семенович. — Я видел собственными глазами, как Ярослав Кузнецов проткнул тебя мечом. У тебя есть шанс взять реванш, Саша.
— Но ведь там был еще один йород, четвертый, которого звали…
— Будимир, — подсказал Иванов. — Его постигла та же участь, что и тебя, Субботин. Если ты откажешься, то я обращусь к этому человеку
— Хорошо, я согласен, — твердо сказал авторитет.—Давненько мне не приходилось брать в руки шашек, но думаю, что справлюсь.
— Я ценю твой юмор, Саша, и еще более — знание классического текста Николая Васильевича Гоголя. Но имей в виду, что твои противники тоже далеко не лохи и, возможно, догадываются, что за ними ведется охота. Мне нужны два перстня, которые они носят на пальцах. Невзрачные такие перстеньки с летучей мышью вместо печатки, но за каждый из них я тебе выплачу по миллиарду.
— В долларах? — опять высунулся Гриня.
— В евро! — серьезно и веско сказал гайосар Йоан.
Петр Васильевич Хлестов зевал во весь рот. Время было позднее, дождливое и располагающее ко сну Кудряшов, опираясь локтями на руль, лениво щурился в темноту. Бульдог с Антохой дремали на заднем сиденье. Ожидание длилось вот уже несколько часов и изрядно вымотало не склонных к бездействию и бесцельному созерцанию красот природы людей.
— Может, они нас заметили? — предположил Хлестов. — И ушли черным ходом.
— В этом доме нет черного хода, — возразил Кудряшов.
Оставалось ждать и надеяться, что затянувшийся разговор между Субботиным и Ивановым наконец закончится, а внедренные в стан врага агенты не подкачают.
— Вон они! — встрепенулся вдруг Хлестов.
Нельзя сказать, что место для наблюдения озабоченными людьми было выбрано слишком уж удачное, учитывая ночную пору и скудное уличное освещение, тем не менее Кудряшов без труда опознал в рослом широкоплечем человеке в длинном пальто своего извечного соперника Субботина. Быки засуетились вокруг «мерседесов». Впрочем, эта суета длилась недолго. Взревели двигатели, и две машины выехали со двора, подсвечивая себе путь фарами. У подъезда остались сиротливо торчать две плохо различимые в темноте фигуры. Скорее всего, это были кудряшовские агенты Гриня и Веня.
— Антоха, — распорядился Кудряш, — сбегай за этими придурками.
Проснувшийся Антоха обернулся мигом. Следом за ним рысили Стеблов с Клюевым, переполненные, как вскоре выяснилось, впечатлениями. Правда, их речи поначалу воспринимались разумными людьми как бред хворающих белой горячкой пропойц. Тем более что оба были сильно под хмельком, да и ранее не отличались примерной трезвостью.
— Это нас гайосар Йоан напоил, — попробовал оправдаться Веня. — А уж золота у него в этом храме на сотни миллиардов долларов.
— Брось трепаться, — не поверил Бульдог.
— Мамой клянусь! — Веня даже перекрестился для убедительности. — Вот Гриня не даст соврать.
— Субботину он обещал два миллиарда, — вмешался в разговор Гриня. — Принесешь, говорит, две печатки и получишь по миллиарду — как с куста.
— Врешь!
— Да что заладил как попугай, — обиделся на Бульдога Гриня. — Говорю же, своими ушами слышали, как Субботин подрядился завалить двух лохов, Кузнецова и Ходулина.
— Это те самые ребята? — покосился Кудряшов на Хлестова.
— Те самые, Михаил, — подтвердил Петр Васильевич и, обернувшись к кудряшовским агентам, спросил: — А зачем Иванову понадобились перстни?
— С помощью этих перстней можно управлять оракулом, — пояснил Веня. — Мы с Клюевым собственными глазами видели, как Иванов их к светящемуся шару прикладывал. Правда, тогда у него ничего не получилось.
— А теперь получится?
— Как пить дать, — кивнул Гриня. — Миром, говорит, править буду. Все эти ФСБ и ЦРУ мне-де побоку. Иваном Грозным собрался стать Аркадий Семенович. Нас с Веней он звал в опричнину. Мы, естественно, согласились. Преображенцами мы были. Гэпэушниками были. Почему бы теперь в опричниках не походить?
— Свихнулся, значит, Крот, — резюмировал Кудряшов.
— А это еще бабушка надвое сказала, — вздохнул Хлестов. — Мы ведь с тобой не знаем возможностей этого оракула.
— Ты про золото не соврал? — подозрительно покосился в сторону Вени Кудряшов.
— Доверху этот храм золотом набит, — не дал открыть приятелю рот Гриня. — Когда Иванов нас по своим хранилищам повел, у меня в зобу дыханье сперло. И слитки там лежат, и посуда! А уж камней драгоценных как грязи!
— Шедевры живописи и ваяния, — солидно добавил Веня.
Хлестов от этих откровений Вени и Грини даже взмок и принялся вытирать пот с лица белоснежным платочком. Все-таки нюх в очередной раз не подвел Петра Васильевича и ситуацию он просчитал точно. Теперь бы только не ошибиться в действиях. Тут нужен тончайший расчет. Шутка сказать — сотни миллиардов долларов.