- Где твои собаки?
- Ждут у городских ворот. Не волнуйся за них, эти в обиду себя не дадут. - Вебер быстро осмотрелся по сторонам. Вытянув руку, указал мне на ряд кирпичных построек, тянущихся от маленького сада до края площади Карминского района.
- Давай, тут немного. Выскочим на площадь и дело с концом.
Я кивнула.
Господи, какое же это было облегчение – дышать свежим воздухом, находиться под небом и быть свободной без всяких способных тебя убить браслетов и кандалов. Но самое главное, рядом со мной был человек, который не просто мог защитить и помочь мне, который мог спасти мне жизнь. Что и сделал пять минут назад.
Меня вдруг так пробрало облегчение, словно бы я сейчас троекратно сбежала из Адвеги.
Мы вышли на площадь спустя пять минут. Никакой охраны, никаких наёмников, даже нищих. Карминский район практически полностью пустовал. И хорошо. Нам на руку.
Мы с Вебером пересекли площадь, просочились переулками через окраину района, и вот уже совсем скоро я увидела первого городского караульного. Меня так прошибло, что я украдкой пустила слезу. Вебер, если и заметил, то виду не подал. Думаю, он всё прекрасно понимал – и моё состояние, и вполне естественную реакцию после всего приключившегося.
Однако внезапно до меня, наконец, начало доходить происходящее. Денег у меня нет. Вещей тоже. Подвески моей – и в помине. Так чего это Вебер со мной носится?
- А, кстати, ты… чего это решил мне помочь? – как бы невзначай спросила я у наёмника.
Тот хмыкнул.
- Интересное кино, а я, по-твоему, тебя бросить должен был там? Мне как Кошка рассказала, во что ты влипла, мы с ней и с Часовым сразу обдумали, что дело так оставлять нельзя. Это первое. А второе: ну, может, я человек такой, неравнодушный к делам несправедливым. На самом деле, ты удивишься, но я собираюсь довести тебя до Москвы.
Я как вкопанная остановилась посреди пустынной улицы Тверского и вытаращилась на Вебера. Сейчас мы с ним стояли на пыльной дороге в окружении малоэтажных построек с заколоченными окнами и растрескавшимися стенами, и возле строений, стены которых «красовались» пошловатыми надписями, то и дело попадающимися взгляду.
- До Москвы?... - ошарашенно спросила я. – Это как так? Почему? Да и вообще… Я так не могу… Ты мне жизнь спас, вытащил меня из этого кошмара, а теперь ещё и бесплатно до Москвы поведешь?
Я нахмурилась и сложила руки на груди, глядя на Вебера в мрачном замешательстве. Наёмник едва заметно пожал плечами.
- Помочь я хочу, почему. Вот потому и хочу, что совесть меня замучает, если с тобой что-то случится. До конца жизни вспоминать буду, что из-за меня под Тверским ястровые пообедали неумехой из Авдеги. – Я открыла рот, чтобы сию же секунду заставить Вебера одуматься – нужна ему, что ли, обуза лишняя? Да и не могу я так, ну, правда. Человек ради меня столько всего делает, а мне даже отплатить нечем. Однако Вебер сурово шикнул на меня и так грозно посмотрел, что я по струнке вытянулась. - Мне всё равно в Москву надо. И кто вообще сказал, что я тебя бесплатно веду? Я свои деньги с Майорана получил. Как раз стоимость сопровождения клиента до Москвы. Даже больше. Можно сказать, это жетоны за ту самую побрякушку, которую ты ему продать хотела. И не спорь, пожалуйста, пока до Москвы тебя не доведу, не успокоюсь.
Ещё и жетоны у Майорана как-то вытянул! Надо же!
Я покусала губы, нерешительно глядя на Вебера. Тот в свою очередь посмотрел на меня с такой суровой уверенностью, засверкавшей в каре-зелёных глазах, что у меня мигом пропали все вопросы и возражения. Ладно, ладно. Мужик сказал, мужик сделал, а если не сделал… Ну, в общем. У меня всё равно выбора нет. Да и я только «за». На самом деле, просто потому практически просто так, подозрительно дружелюбно меня будет сопровождать именно Вебер. Был бы кто другой – испугалась бы, засомневалась, думала бы долго и до головной боли. А Веберу я верила.
- Раз так… это ты, конечно, как знаешь… - пробормотала я, отчетливо слыша звенящую радость в собственном голосе. А голос-то как дрожит! И вообще, хотелось улыбаться и танцевать, а ещё бесконечно благодарить Вебера. – Я буду только рада… И благодарна тебе за помощь, чего уж скрывать, но всё же… как это ты так деньги с Майорана получил?
Вебер покачал головой и отмахнулся.
- Я тебе всё расскажу. Давай из города для начала выберемся… Поверь мне на слово, теперь нам с тобой оставаться здесь, уж точно нельзя…
***
Мы пересекали безжизненные земли, двигаясь по обочине старого автомобильного шоссе. Практически всё время я держала лицо опущенным, потому что дикий пустошный ветер слишком сильно жёг кожу. Мне не нравилось носить очки, тем более такие громоздкие, как эти противоосколочные, но днём на мёртвых землях невозможно было находиться без них. К тому же, очки были затемнены, и через них свет не так сильно бил по глазам. А солнце, между тем, въедливо выжигало окружающий мир, пекло наши головы, обжигало лица. Ветер разносил повсюду мелкую пыль и песок. О, этот песок… Он скрипел на зубах, царапал кожу и забивался в нос.
После двух часов безостановочного путешествия по трассе, я уже ненавидела этот песок лютой ненавистью. Ненавидела, так же как и пекло, по которому мы шли. Иногда я думала о том, что человеку, неискушенному жизнью на мёртвых землях, мой вид мог показаться немного странноватым: всё потому что на мне был костюм «пустошного туриста», как назвал его Вебер. На голову мне пришлось повязать косынку, а сверху ещё и накинуть капюшон. От идеи повязать платок на лицо я отказалась – дышать в нём было просто невозможно. Да и Вебер сказал, что платок не совсем подходящий вариант для путешествий на дальние дистанции. Оказывается, отправляясь в дальнюю дорогу, путнику в обязательном порядке следовало одевать тяжелую респираторную маску, а не марлевые повязки или платки. И, кстати, Вебер, который так заботливо помог мне собрать мой костюм, сам был одет практически так же, как и я.
Мы шли уже очень долго. Обходили стороной бывшие поселения с полуразрушенными дачами и старались держаться подальше от поселков, застроенных многоэтажными домами. Вебер говорил, что долго находиться в подобных местах опасно, банды мародеров, убийц и любых других преступников давненько орудовали здесь, грабя караваны и заманивая наивных путников в свои сети. Преступность здесь цвела и процветала уже очень давно, и было ли что-нибудь удивительное в этом?
Во-первых, здесь рядом был крупный город – Тверской, а во-вторых, эта дорога – из Санкт-Петербурга в Москву – была единственной доступной дорогой из одного полиса в другой. Именно поэтому здесь осели банды нахлебников-убийц, потрошащие людей и их кошельки.
- На мёртвых землях много дураков, - говорил мне Вебер, пока я, изнывая от жары и жажды, плелась возле него, пытаясь отвлечься от мечты об отдыхе. - Но преступников ещё больше. Помимо больных ублюдков и наркоманов, режущих людей направо и налево для развлечения или для чего-либо ещё, или мародеров, готовых отобрать у любого встречного всё, что только можно будет сбыть на рынке, вплоть до трусов и носков, и таких говнюков, как Майоран, есть ещё банды идиотов разной степени опасности. - Вебер бросил на меня быстрый взгляд через свои полутемные очки, затем снова уставился вперёд. - Ликвидаторы, Химеры, Хищники… Их здесь тысячи. Половина из них и стрелять-то толком не умеет, но всё же опасаться стоит всех.
Я кивнула. Продолжая смотреть под ноги, я перешагивала через трещины на асфальте. С самого начала нашего путешествия, то есть уже почти два часа, Вебер без устали рассказывал мне о мёртвых землях и о вольной жизни под небом. Информация была очень полезная, но мне приходилось схватывать её буквально на лету. К тому же, я частенько отвлекалась: теперь передо мной лежал открытый мир, и пока мы шли по автомобильной трассе Е105, вернее по тому, что от неё осталось, я во всю оглядывалась вокруг.
Нас окружал дремучий лес. Бескрайний и зловещий. Деревья, покрытые полусухими листьями, шелестели и поскрипывали. Кусты топорщили кривые ветки в разные стороны. Бугристая земля по обочинам от дороги поросла острой жёлто-зелёной травой, и почти любой клочок этой земли был исчерчен канавами и рытвинами. Основным «украшением» ближайших земель были полуразрушенные, запекшиеся в чёрной копоти, обломки зданий и ржавые остовы автомобилей, торчащие из канав. Возле гор мусора расползались зловонные лужи с едкой густой жижей, и иногда взгляду попадались даже вросшие в рыхлую землю кости.