Температура повысилась, стало жарко, и особенно жарко было в районе головы. Это не было больно или обжигающе, это было каким-то новым ощущением, из того спектра о котором Медведь раньше не догадывался. Жар все усиливался, но странное дело, чем больше его жгло, тем устойчивее казалась конструкция.
Он сделал еще несколько шагов внутрь коридора, жар стал нестерпимым, а потом пропал. Пропали и ощущения верха и низа, время тоже перестало иметь значение, да и тело свое он перестал ощущать. Медведь парил, словно в невесомости, он будто растворился в этой пустоте, стал частью желто- оранжевой конструкции.
Коридор тьмы. Часть 2
Шеф посмотрел на застывшего над шаром Медведя. Глаза того были пусты, из них исчезло всякое осмысленное выражение. Тогда Альмандин подошел к Синельникову и стянул очки с его переносицы. Ничего не изменилось, Медведь продолжал стоять, его глаза были мертвы, сознание блуждало где-то в бесконечной пустоте.
Шеф довольно хмыкнул, и вышел из комнаты в общий зал.
— Переход установлен, и будет стабильным не менее суток, — отрапортовал он и пришлый маг кивнул.
— Прекрасно. Ирина, — обратился он к застывшей ведьме, — мы скоро отправляемся в путешествие, будьте готовы вместе с Валентином.
— Да, — кивнула она, — я пойду собираться? — ей было некомфортно среди собравшихся в этом зале, уж очень они были опасными и в какой-то мере непредсказуемыми.
— Идите, Ирина, — махнул он рукой, и повернулся к шефу.
— Мне надо связаться с той стороной, есть еще что-то, о чем я должен доложить главному?
— Нет, — покачал головой шеф, — все идет в соответствии с планом.
— И потеря Карвинша, и то, что эта девушка осталась невредима, это тоже была часть плана? — приподнял бровь гость.
— Нет, но Карвинш — небольшая жертва, за то, что мы поняли, что эта девушка не является магом, в отношении ее пересматриваются меры сдерживания, остальное без изменений.
— Хорошо, — кивнул гость, и больше не говоря ни слова, прошел в комнату, туда, где Медведь, так и стоял около шара.
Гость, подошел к бывшему шефу, сложил пальцы правой руки в знак, который легко бы узнала Ира — «ваатке», язык прародителей магии, и быстро, нараспев произнес несколько длинных, мелодических фраз, после чего положил руки на шар, поверх рук Медведя и закрыл глаза.
***
— Адэхи, — Миша посмотрел на индейца, невозмутимо сидящего возле окна.
Они снова встретились в Солимбэ, в уже знакомой квартире. Проклятый попросил Адэхи о встрече, ему необходимо было проверить одну идею.
— Третий и четвертый шаги, — продолжил Проклятый после небольшой паузы, — не требуют ни какого материала, никаких ингредиентов кроме моей крови. В этих шагах кровью рисуется некий символ, рисуется на любой плоской поверхности, для этого можно использовать хоть палочку, хоть прутик, иными словами неважно, чем рисовать.
Индеец молчал, ни один мускул не дрогнул на его лице, выдержки старого странника можно было лишь позавидовать.
— И потому у меня вопрос, — Миша перешел к делу, — предлагаю тебе попробовать сделать эти шаги тут, в Солимбэ. Кровь я дам прямо сейчас, символы и слова необходимые для удачного ритуала — покажу.
Вот на этот раз лицо индейца слегка изменилось, его невозмутимость на миг дала брешь, но он очень быстро взял себя в руки и ответил медленным, спокойным тоном.
— Да, это может сработать — индеец встал и прошелся по комнате, выдавая этим, что крайне взволнован.
Миша понимающе кивнул. На Земле он уже передал индейцу крови как раз на три шага, и настолько устал резать себя и давить по капле, что видимо от отчаяния придумал эту идею. И еще осознавал, как сейчас чувствует себя индеец, ведь если их эксперимент будет удачным, у Адэхи будет все, чтобы выполнить свою мечту и уйти на дорогу между мирами. Он либо выполнит Мишины просьбы, либо подождет оговоренное время, и все равно уйдет в путешествие. Миша же тоже выполнит свою часть обязательств, и при любом раскладе не будет ничего должен индейцу.
— Тогда, — сказал Проклятый, — предлагаю начать. Думаю, ты поймешь, был ритуал удачным или придется все-таки делать его на Земле?
— Пойму, — кивнул индеец.
***
В Этанию Проклятый вернулся в прекрасном настроении. Они провозились в Солимбэ около часа, ритуал на крови занимал некоторое время, но Миша не жалел о нем, самому было интересно, как это происходит.