Только подумала, что пора бы убраться по добру по здорову, как появился новый персонаж. Этого мужчину она увидела ещё в автобусе. В жару он был застегнут под горлышко в рубашке с длинными рукавами. Общался только с тетей Майей и Вениамином. Сейчас он разделся до плавок, и Лизу передернуло. Его тело было покрыто большими красными шелушащимися пятнами. Они были на плечах, груди, самое большое переходило с живота на спину, на ногах то же самое. Вениамин спросил, насколько можно было понять, о самочувствии. На что мужчина очень забористо матюкнулся, описывая свое самочувствие. Вокруг него началось непонятное действо, с заговорами, водой и новой партией лучин. Но это Лизу вообще перестало интересовать. Над языками пламени она увидела то, от чего не могла отвести глаз. Это была комната, скорее всего кухня, довольно просторная, у дальней стены стоял шкаф, в нём какая-то посуда. Посреди комнаты высокий стол, на нём разложены пучки трав, несколько свечей, раскрытая старая книга, с заложенным между страниц пером черного цвета. На плоской тарелке лежала куколка, скрученная из тонких восковых свечей, присыпанная травами. Резкое движение за костром и Лиза перевела взгляд. Вениамин уже не был в своем спортивном костюме, на глазах происходило преображение в белый фрак, идеально сидящий на мужчине с бабочкой на шее. Нет, он всё же в своей спортивке, и тут же снова во фраке. В комнату, возникшую как видение в костре, вбежала женщина в обычном домашнем халате, несколько прядей, схваченных заколкой волос, выбились и свисали на лицо. Вениамин сделал в её сторону резкий жест, будто пытаясь остановить, и женщина отлетела к двери, ударившись о косяк. Став невольным наблюдателем происходящего, Лиза видела, что женщина пытается добраться до стола. Ещё один жест за костром и женщина упала, как от сильного удара в живот. Она задыхалась от боли, цеплялась рукой за шкаф, пытаясь подняться. Ещё один удар. Руки женщины теперь хватались за край стола. Она поднялась на ноги, превозмогая боль, потянулась к куколке на тарелке. Вениамин сделал резкий рубящий жест, высоко подняв перед этим свою руку. Немая картина в сполохах костра была ужасной. Женщина корчилась от боли, по лицу, искаженному выражением ужаса, текли слёзы. Рука, которой она тянулась к тарелке с куклой, была неестественно вывернута, переломана или вывихнута, а возможно и то и другое. Травы на столе задымились и вспыхнули, огонь не причинил вреда воску.
Все это было настолько отчетливо видно, что, если бы Лиза встретила ту женщину на улице, непременно бы узнала. Она до утра не могла сомкнуть глаз. На следующий день у бассейна увидела абсолютно невозмутимого улыбающегося Вениамина с тётей. Они о чём-то спокойно переговаривались с другими отдыхающими. Подойдя ближе Лиза услышала, что речь о каких древних сказаниях, легендах, местах силы и прочем. Её будто кто-то дернул за язык, когда поблизости почти никого не оказалось:
- Вчера я стала случайным свидетелем того, что происходило у вашего костра. То, что ДвОрю, извините, Бориса, вы нетрадиционным методом избавляли от алкоголизма, понятно. А то, что было вон с тем господином, - Лиза показала мужчину, который снимал халат у бассейна, и, на теле которого остались только темные, как родимые, пятна, - и женщиной в костре…
- Ты не должна была этого видеть… - округлились глаза тёти Майи.
- Однако, она увидела, - Вениамин подошел почти вплотную и заглянул Лизе в лицо, - ну ка - ну ка… Вот оно что. Теряю бдительность. Сразу не обратил внимания. У девушки дар врожденный. И она считала всю жизнь, что все люди такие же, что видеть могут так же. Потом подавить это в себе старалась. А оно видишь, как, возле места силы оказалась и вот оно, всё и выскочило наружу.
Оставшееся время в пансионате они провели втроём. Лиза много расспрашивала о произошедшем. Казалось её с удовольствием посвящают в некоторые тайны и подробности «нетрадиционщиков». Перед отъездом Вениамин завел речь о том, что от Лизиного дара можно отказаться, один раз он уже довел её до серьезной операции. Этим надо или пользоваться, или избавляться. Можно в церковь пойти, есть вроде сильные священники, которые все это отчитать и очистить могут. Но таких сейчас поискать надо. А вот сам он может провести ритуал, по передаче, подчеркнул, добровольной передаче дара другому человеку. Явно имея ввиду самого себя.