«Эээ, красавчик, да ты меня боишься. Дай тебя рассмотреть…»
Сзади у него свисал довольно длинный хвост из голых позвонков.
«Не убегай, посмотри на меня. Тебе только позировать создателям фильмов ужасов. Посмотри же на меня…»
Существо будто слышало мысли. Оно медленно повернуло голову, и правда, она была похожа на крокодилью. Вместо ушей глубокие впадины, длинная морда состояла похоже, из вещества, из которого жёсткие крылья у жуков. Такими же были длинные зубы. Зубы ли? Они тонкие, точно, как жучинные крылья и укусить существо ими не сможет. И глаза… Похоже незрячие. Такие глаза рисуют у пришельцев. Без зрачков. Подернутые белесой пеленой.
«Да, ты красавчик… Постой-ка, кажется, ты старенький красавчик.»
Лиза медленно потянулась рукой к его морде. Существо шарахнулось от неё и побежало прочь. Глядя вслед удаляющемуся монстру, она разглядела темное пятно на одном из склонов и побрела в его сторону. У подножия в крутом склоне было что-то вроде пещеры. Глубокий провал, непроглядная темнота которого казалась плотной, и, что её можно даже потрогать. Лиза отпрянула от провала, когда прямо из-под ног взлетела стайка мотыльков. Мотыльков ли? Они были крупные, в пару ладоней. Отряхнув с крыльев серую пыль, они оказались цвета топленого молока, и, каждый из них старался задеть трепещущими крыльями её лицо, не давая возможности даже посмотреть в сторону провала. Они не оставили Лизе другого выхода, кроме как пойти в противоположную сторону. Всей стайкой они сопровождали женщину, не давая даже оглянуться.
«Ну, всё-всё, сдаюсь. Ухожу отсюда.» Мотыльки отстали. Лиза отошла на некоторое расстояние и оглянулась. В этой трепещущей стайке, она явно узнала лицо. С расстояния четко прослеживались черты такого любимого и родного человека.
«Бабушка!..» - всхлипнула Лиза и замерла. В её сознание ворвался поток информации, знания о даре, которым она обладает. О человеке, готовом убить, чтобы из прихоти получить, то, что ему хочется. О том, что он опасен тем, что не станет бросаться с ножом или стрелять. Его методы гораздо изощрённей и никто, никогда не сможет обвинить его. Она совершенно чётко увидела, что, когда её привезли к родителям в состоянии «зомби», будто опутанную паутиной и нити тянулись к Вениамину, потрясение мамы, её порыв, даже ценой своей жизни защитить, спасти дочь, оборвало все эти липкие нити.
«Хорошо. Теперь понятно, что делать. Я пошла… Нет… не буду оглядываться. Обещаю.»
Лиза медленно открыла глаза, почувствовав боль в руке. С трудом переведя взгляд, она увидела, что ее руку стягивает медицинский жгут, и, чьи-то руки, нащупав вену, вводят иглу шприца.
Через пару дней женщина, которая брала кровь на анализ, привезла документы с направлением на операцию. Лизу дома отец обрил наголо. В стационаре провели ещё какие-то процедуры. Принесли документы, где нужно расписаться.
На следующий день в кресле-каталке мама довезла Лизу до оперблока нейрохирургии. Та поднялась, поддерживаемая санитаром. Сняла халат, бросила его в кресло, на котором приехала. Тихим шепотом сказала маме на ухо: «Не переживай. Все будет хорошо. Я знаю.» Улыбнулась, и босая, голиком пошла по коридору в операционную. Остановилась у двери и сделала, как научила её бабушка, там, в сером мире. Теперь ни один «нетрадиционщик» не сможет добраться до неё. А завтра, почти в это же время Лизу привезут в палату из реанимации. И всё будет хорошо…
Конец