Халисстра с ненавистью взглянула на Данифай и сумела выдавить:
— Ты по-прежнему бездомная рабыня.
Данифай усмехнулась, отступила на шаг и занесла оружие для смертельного удара. Когда он обрушился на нее, Халисстра собрала все свои силы и откатилась в сторону.
Шипастый шар врезался в камни.
Халисстра сумела подняться на колени и потянулась за Лунным Клинком. Перед глазами все плыло, боль пронзала тело.
Моргенштерн ударил ее по ребрам, и она распростерлась на камнях. Боль была почти невыносимой.
Данифай снова нависла над нею, занеся оружие.
Сзади донеслись тошнотворные звуки — дреглот пожирал Фелиани, лакал ее кровь, жевал ее мясо.
— Что ты так долго возишься с едой, Джеггред? — спросила Данифай, улыбаясь. — Нас ждут Ущелье Похитителя Душ и драгоценная кровь Квентл Бэнр.
В этот миг Халисстра мечтала о смерти, мечтала сильнее, чем когда-либо о чем-либо. Она закрыла глаза и ждала.
Эйлистри не оправдала ее надежд.
Халисстра убила их всех.
— Прощай, Халисстра, — сказала Данифай и обрушила моргенштерн ей на голову.
Халисстра ощутила вспышку боли, и наступило небытие.
Данифай разглядывала окровавленное тело своей бывшей госпожи. Она принесла свою жертву и, значит, может идти в ущелье.
— Хвала Ллос, — сказала она и пнула Халисстру напоследок.
Неподалеку Джеггред пожирал тело эльфийской жрицы. Пальцы эльфийки то сжимались, то разжимались. Она тихо стонала. Данифай улыбнулась, представив боль, которую та, должно быть, испытывает.
— Пойдем, Джеггред, — позвала она. — Пора отправляться вслед за твоей тетушкой.
Дреглот поднял голову, отрываясь от пира. Морда его была в крови. Между зубами застряли полоски мяса.
— Да, госпожа, — ответил он.
Полудемон поднялся и вприпрыжку подбежал к ней, с явной неохотой оторвавшись от своей еще живой добычи.
— Когда ты наконец убьешь ее? — спросил Джеггред. — Ее и мага?
— В свое время, — сказала Данифай.
Они вместе вошли в Ущелье Похитителя Душ.
ГЛАВА 14
Громф стоял под портиком возле дверей храма и пытался с помощью провидения изучить личную защиту Геремиса. Он осторожно продвигался через охранительные заклинания мага, одно за другим: защита от элементалей, заклинание, делающее тело мага Дирр твердым как камень, заклинание смерти и… заклинание обратного действия. При виде этого последнего Громф приподнял брови. Архимаг нечасто встречался с защитой в виде обратного действия; должно быть, сам личдроу научил Геремиса.
Магия обратного действия должна была повернуть против Громфа любое явно атакующее заклинание, которое он сотворил бы против мага Дирр. От этого надо было избавляться.
К несчастью, творя заклинание против Геремиса, Громф должен был стать видимым — недостаток магии невидимости, — поэтому он передвинулся к краю двери, в тень, которая укроет его, когда магия окончится. Там он быстро прошептал слова рассеивающего двеомера, направленного только на заклинание обратного действия.
Когда заклинание подействовало, Громф ощутил покалывание по коже: он стал видимым. Надежно укрывшись в темноте, тень среди теней, он направил свою магию против заклинания обратного действия Геремиса.
Осторожно, будто карманник, тянущий кошель с золотыми монетами, Архимаг взялся за заклинание Геремиса. Контрзаклинание Громфа подобралось к магу Дирр и обволокло его.
В считаные мгновения магия Громфа победила. Защита Геремиса мигнула и погасла.
«Я победил тебя», — подумал Архимаг.
Хотя дроу от природы обладали устойчивостью к заклятиям, практически ни один темный эльф Мензоберранзана не мог противостоять силе заклинаний Громфа, не подкрепив врожденную способность чем-нибудь еще. Ничего подобного он у Геремиса не обнаружил. Маг Дирр был беззащитен.
Геремис поднял голову и снова оглянулся. Хотя взгляд его был направлен мимо Громфа, на лице явно читалось подозрение. Он полез в карман и начал искать там что-то, без сомнения магический компонент.
Громф приготовился произнести заклинание, но выругался, поняв, что для него нужна щепотка пыли. Он не привык носить с собой простую пыль, поскольку она всегда была доступна — во всяком случае когда он мог соприкасаться с материальным миром.
Ничего другого не оставалось, и Громф воззвал к силе меняющей облик магии и трансформировал себя в мужчину-дроу, но не в себя самого. Его мышцы затвердели, тело потяжелело, и вскоре он ощутил под ногами пол. К нему вернулись запахи и звуки. Из дверей храма тянуло затхлым запахом ладана. Ларикаль возносила негромкую молитву Ллос.