- Стойки на плугах чугунные, - поучали его бывалые трактористы, -причём самого низкого качества.
- И что будет?
- Если не рассчитал и опустил глубоко плуги – чугунные стойки ломаются словно спички...
- Ты смотри!
- Работа у тракториста хуже, чем у раба. – Сказал вечно кашляющий бригадир.
Во время обеденного перерыва, когда уже опытный прицепщик сидел на завалинке и потягивал цигарку, пришла Наталья, дочь учителя Панина.
- Чего ты, Митя, не хочешь учиться дальше? – спросила она.
- А кто ж работать будет? - рассудительно ответил пацанёнок.
- Век думаешь «баранку» крутить?
- А всё лучше, - отбрил Митя, - чем языком молоть…
- Лучше выучиться и стать человеком! - веско сказала девушка.
По крестьянским понятиям считалось, что выучиться надо затем, чтобы не работать. Труд признавался только один – физический. Работа того же учителя или бригадира, раздающего наряды на работу – это не труд.
- А может она и права! – подумал Митя и выбросил окурок.
… Осенью 1947 года семнадцатилетний Дмитрий Сафонов уехал учиться в Задонский сельхозтехникум. Для пропитания в Задонске мать загодя заготовила ему картофельные сухари. Они вместе натёрли картошку, затем полученную массу смыли водой для получения крахмала. Перетёртый и высушенный картофельный жмых Авдотья смешала с гущей на муке и выпекла картофельный хлеб, который резала на куски и сушила в печи на сухари.
- Пресный! – пожаловался Митя, попробовал полученный деликатес.
- Зато хранится долго…
Сухарь получался «на славу» - раскисал в чашке с водой за полтора часа. Дмитрий забрал с собой в мешке зараз килограмм сорок таких сухарей.
- Чтобы хватило до следующих каникул. – Сказала мать, упаковывая припасы.
- Мне их на всю учёбу хватит! – недовольно буркнул сын.
Митя ошибся, он съел их за три месяца, потому что есть хотелось всегда. Стипендия составляла 14 рублей. Каждый месяц рубль вычитали на заём государству плюс комсомольские и профсоюзные взносы. 2 рубля 20 копеек – плата за проживание в общежитие. Шесть рублей уходило «на харчи» по талонам в техникумовской столовой, но без хлеба.
- На остаток можно жить как буржуи… - шутили студенты.
- Если сравнивать с голодающими неграми развивающихся стран, то да!
Хлеб, двухкилограммовую буханку стоимостью 19 копеек, покупал каждый себе и старался «растянуть» её на несколько дней к ежедневным завтракам, обедам, ужинам.
- Главное в еде - регулярность! – часто говорил толстый заведующий столовой, крепко воровавший из студенческого котла.
Завтрак состоял из столовой ложки манной каши, с каплей подсолнечного масла в центре. Обед: щи из кислой капусты, которую в техникуме заготавливали сами учащиеся в больших деревянных бочках; отварка из чечевицы. Ужин: ложка гречневой каши или картошки.
- С голода умереть не дадут!
- Но и толстыми не будем…
Для студенческого общежития использовались бывшие монастырские кельи на 12 человек каждая. Посреди комнаты-кельи стоял стол, по бокам – кровати. Чадящая грубка помещалась в углу при входе.
- Топим её углём. – Ввели Митю в курс дела сторожили.
- Хватает?
- За глаза!
Было даже жарко. Электрического света в Задонске не было. Но в техникуме имелась своя дизельная электростанция и до полуночи «лампочки Ильича» горели. С 12-ти и до 2-х часов ночи зажигали две 12-ти линейные керосиновые лампы – доучивать уроки.
- Единственная беда, - жаловался он товарищам, - есть хочется постоянно.
- А нам, думаешь не хочется?
- Может, заточит хлеба…
- А завтра, что есть будем?
- Что завтра голодать, что сегодня. - Посмотрев на буханку хлеба, рассудил Митя.
Он черпанул кружку воды, добавил в неё соль и отрезав краюху хлеба.
- Теперь подкреплюсь и буду делать уроки. – Сказал он, довольный собой.
- На завтра хлеба не будет…
- Если нет хлеба – значит, буду курить!
Голод перебивали куревом. Митя начал курить с десяти лет. После войны сам высаживал табак на огороде. Махорку хранил в гильзах из-под снарядов. Напряжённая учёба и скудные студенческие харчи привели к малокровию.
- Не бросишь курить – сдохнешь. - Врач посоветовал ему бросить вредную привычку.
- Другие же курят?
- Для курения здоровье нужно, а у тебя его нет…
Митя зашил карманы, которые использовал вместо кисета для табака.
- Два месяца помучиться и всё: некурящий на всю оставшуюся жизнь. – Твёрдо решил он.
Форма одежды у студента Сафонова по тому времени была завидная. Брат Николай из армии привёз ему кирзовые сапоги, гимнастёрку и солдатские брюки. В этой мужественной форме он и ходил в техникуме. Некоторые сокурсники, видя такую завидную одежду Дмитрия, спрашивали его, не служил ли он в армии.
- Наоборот, - хвастался он и распрямлял плечи, - скоро пойду.
- Везёт тебе!
Земляк Илья Есин щеголял по Задонску в немецких офицерских галифе и немецких кованых ботинках. Когда он шёл по булыжным задонским мостовым, они «цокали».
- В этом весь шик!
… Через месяц учёбу к нему обратился комендант общежития за паспортом для прописки. Митя объяснил ему, почему не имел документа:
- Мне председатель не дал справку в сельсовет.
- Почему?
Со сталинских времён коллективизации была введена определённая процедура выезда из сельской местности.
- Ты хочешь быть вумнее моих оболтусов! - мотивировал свой отказ «Ероплан», когда Митя сообщил, что собирается учиться в техникуме.
После письменного согласия председателя колхоза, сельсовет выдавал «форму-1» для выезда из деревни и получения паспорта.
- Хрен ты у меня выедешь!
Комендант предложил Мите поискать частную квартиру, где согласятся держать квартиранта без паспорта и прописки.
- А деньги на оплату я, где возьму?
- Мне какая печаль…
Он пошёл к директору техникума и объяснил, почему нет паспорта. Тот дал три дня на оформление документов. Сафонов снова обратился к «Ероплану» за вожделенной формой - результат тот же.
- Показал ему записку от директора, что являюсь студентом Задонского сельхозтехникума с просьбой выдать ему нужную справку для получения паспорта. – Обиженный Митя делился переживаниями с матерью.
- А он?
- Ответил: «Сходи с этой бумажкой на двор».
Сортиры в то время у них не строили. Поэтому «по нужде» ходили в сарай или за сарай, на огород.
- Зайди в сельсовет, - посоветовала сообразительная Авдотья. – Глебу Александровичу твоего отца сильно уважал…
- Схожу.
Пошёл Митя к Новикову, председателю Донаховского сельсовета. Глеб Александрович внимательно выслушал страдальца и скомандовал секретарю выдать справку. Тот попытался заволокитить дело, чтобы получить причитающийся в таких случаях магарыч.
- Ты забыл, как его отец Илья Афанасьевич нас перед немцами защищал? - Новиков заставил секретаря быстро и без проволочек оформить нужную бумагу.
Так в 1948 году Дмитрий Сафонов получил паспорт и стал полноправным гражданином СССР.
Осенью следующего года его призвали в армию. Ему необыкновенно повезло, он попал служить в авиационную обслугу.
- Хоть в армии вволю наемся. – Обрадовался Митя, когда в первый раз попал в столовую лётной части.
Кормили 4 раза в день. За стол садились вчетвером: лётчик, штурман, стрелок-радист, техник. Меню: первое и второе блюда; на третье – какао в обед, шоколад; масло, сыр на третье блюдо – в ужин.
- Даже полдник на аэродром вывозят. – Не верил он своему счастью.
В казарме авиационного полка стояли двухъярусные кровати.
- Казармы плохие – для лагерников построенные. – Делились старослужащие и кривили лица.
- Зато кровати хорошие…
В метель в них было холодно, хотя топили беспрерывно. Аэродром Талаг, в 60 верстах от Архангельска был построен на болоте, где на сцепленные бетонные плиты приземлялись ЛИ-2.