Лицо юного гоблина мгновенно покрылось испариной и сильно побледнело, словно его припудрили.
— А ты утверждал, что нам не о чем поговорить. Не спеши, Рырыг. Сделай милость. Думаю, что у тебя найдутся кое-какие сведения, интересные мне… Но не бойся, если ты честно ответишь всего на один вопрос, обещаю: умрешь быстро и без мучений.
— Согласен… — пролепетал гоблин, не отрывая взгляда от кончика моего кинжала, которым я небрежно поигрывал прямо перед его посеревшей мордой. — А не обманешь? Шаман сказывал: человек лжив и верить ему нельзя!
— Да, я человек, но все же не Головастик…
Это подействовало. Видимо, упомянутый клан совершенно не пользовался авторитетом среди сородичей.
— Верю. Спрашивай.
— Когда Гырдрым собирается напасть на Выселки?
Гоблин извернулся так, чтоб увидеть солнце, словно хотел попрощаться с его последними лучами.
— Как только у края земли души предков разожгут погребальные костры, наши воины войдут в деревню. И все мужчины в Выселках будут убиты… А сейчас умру я… Больше мне нечего прибавить. Ты обещал…
Рырыг взглянул на меня, я кивнул Свисту, и тот одним движением проткнул гоблину сердце.
Численность объединенных сил двух кланов мы выяснили, время нападения — уточнили, о магической уловке пленник проговорился сам, а большего гоблин и в самом деле знать не мог. Слишком юн… был.
Глава девятнадцатая
Множество низкорослых существ заполнили дворы и переулки Выселок плотной волной, словно саранча. Или — полчище крыс, дорвавшееся до заброшенного амбара. Желая застать жителей деревни врасплох, они шли без факелов, молча, придерживая оружие, чтоб не бряцало. А когда каждый дом, хлев, сарай, овин были окружены, дремоту ночи рассек троекратный громкий свист. И по этому сигналу воины одновременно вышибли все двери и ворвались внутрь…
Свист, грохот и… тишина. Очень короткая, но такая зловещая в своей неожиданности. А мгновением позже она взорвалась негодующим птичьим гвалтом, возмущенным визжанием свиней, обиженным блеянием овец, но во всем этом бедламе так и не прозвучало ни одного вопля или крика, изданного человеком.
Еще не понимая, что произошло, но уже недовольные встретившей их пустотой в домах и прочих постройках, гоблины позабыли о приказе соблюдать тишину. Более того, самые рьяные, считая, что хитрые человеки всего лишь куда-то спрятались, стали зажигать факелы и костры. Разламывая для них плетни и сараи. А то и, чтоб не терять время, используя их самих вместо костров.
Не минуло и десяти минут с момента нападения, как яркое пламя пожарищ осветило Выселки со всех концов.
— Их нет в домах! Вождь, челов нет нигде!
— Они ушли! Они убежали!
— Нас обманули! Громи! Круши!
Обозленные гоблины, не слыша в возникшем хаосе голоса вождей, охотно принялись изливать злость на самой деревне. Треск и грохот поднялся такой, что наверняка доносился не только до Приозерного, но и до Глупого озера.
— Их предупредили, — скрежетнул зубами военный вождь Ушастых, обращаясь к Гырдрыму.
— Может, да, а может, и нет… — глубокомысленно ответил тот. — Ты, Ачхырз, не знаешь здешнего старосту. Это такая хитрющая тварь. Как хорек… Вполне мог и сам сообразить.
— Когда убьем, непременно съедим его мозг… — хохотнул Ачхырз. — Сейчас что делать станем? Примемся челов искать или до утра подождем?
— А чего их искать? — хмыкнул Гырдрым. — Думаю, они в своей башне спрятались.
Гырдрым посмотрел в сторону чернеющей на фоне ночного неба сторожевой башни. Оттуда не доносилось ни звука, но тем не менее вождь буквально чувствовал устремленные на него десятки ненавидящих глаз.
— Сами себя в ловушке захлопнули. Ну и пускай сидят… Долго не выдержат. Помощи им ждать неоткуда. А мы никуда не торопимся… Пусть воины режут скот и птицу, разжигают побольше костров. Станем лагерем вокруг, будем ужинать и ждать, пока людишки сами пощады не запросят. Не сдадутся сегодня, выйдут завтра… Или послезавтра.
— Хороший план, Гырдрым, умный… — одобрил слова вождя молчавший до сих пор Великий Уруш-хаш, довольно потирая ладони. — Еще и не воевали, а уже победили. Эй, кто там? — оглянулся на телохранителей. — Приготовить костер для нас. И свинку заколоть, потолще…
— А пока она будет жариться, мы курятиной перекусим… — поддержал собрата шаман Ушастых, похлопывая себя по изрядному пузу. — Шевелитесь!.. Я уже проголодался.