Справа вдалеке «сидела» огромная каменная лягушка, очень похожая на черепаху, и смотрела на озеро.
Было очень тихо.
– Ой! Черепаха, – вскрикнула Ольга, указав рукой на правую сторону берега, – Быстрее нас добралась сюда.
Максим посмотрел в ту сторону. Там «сидела» «лягушка».
– Дмитрий Иванович, называет её «лягушкой» – сказал он.
– Какая же это «лягушка», когда это «черепаха».
– Особенно если посмотреть на передние лапы, – с иронией прокомментировал Максим возглас Ольги.
– Тогда... Тогда... Лягучер.... Череляг... Чарулепег... Нет! Это – Лечаругеп. Он. Мальчик. Нет! ...Лечаруш. Нет! Лечарух. Коротко – Чарух. Он–мой – мальчик.
Ча... Ча... – ась, чаво, что тебе надо.
Рух – тревога, опасность... рух.... Ух!
«Почему боишься?»
Вот как! Почему боишься? Чего боишься? Почему боишься?
Наверное – в смысле – «А тебе есть чего бояться?»
Вот ка–а–ак!
... Мне не чего бояться! – крикнула Ольга «лягушке» после своих непонятных размышлений.
Они постояли немного, огляделись и пошли дальше по тропе, которая вела к «лягушке».
... Сев у неё в ногах они молчали, глядя на зеленую поверхность воды в обрамлении красного покрывала над которым сверху возвышались заросли рододендронов с бело–золотистыми цветами.
– Откусят себе локти. Так им и надо, – тихо прокомментировала свои мысли Ольга.
Максим потянулся к рюкзаку и, достав навигатор, посмотрел вверх, где даже не было видно солнца потом с сомнением на него.
Навигатор ответил, что спутников он не видит. Ни одного.
Компас показывал, что Чарух смотрит точно на восток.
– Да, я помню всю дорогу. А другим и не надо. Ты заметил, что по дороге...., – она притихла, – А ты заметил, что по дороге мы не встретили ни... ни кострища, ни чего, что бы говорило, что здесь был человек.
Она широко раскрыла глаза и замолкла.
Максим посмотрел в них – глаза были серые, оказывается.
Он встал и подошел к лапе лягушки. Оглядел камни.
– Давай посмотрим, что у нас тут есть, – с этими словами он стал перекладывать камни в сторону.
Под камнями оказалась большая алюминиевая коробка. Подошла Ольга.
– Значит, ты не знаешь этих мест? – спросила она.
Максим, молча, раскрыл коробку. В ней плотно стояли банки с тушенкой, со сгущенным молоком. Была коричневая банка, на которой было написано – «Кофе с молоком».
– Тысяча девятьсот семьдесят пятый, – сказал он, показав Ольге торец банки.
– Ужас! Прошлый век. Как тогда было, – ты-то помнишь, наверное? – она с улыбкой смотрела на Максима.
Он достал из коробки целлофановый пакет, развернул его, – в нем были деньги.
Обычные, имеющие хождение деньги в разных купюрах. Он достал одну приложил к щеке. Ольга с улыбкой наблюдала за ним.
– Сухо. Уровень озера по весне не меняется. Где-то есть сток из озера. Есть сток – есть ручей.
Почему здесь не бывает людей? – тихо промолвил он.
– Зато приезжает магазин...! – Ольга кивнула на деньги.
Максим стал перебирать купюры.
– Оля. У тебя деньги с собой есть под рукой. Достань.
Ольга, покопавшись в рюкзаке, протянула свой пакетик с деньгами.
Максим стал разглядывать их, думая о чем-то своем.
– Давай, одну оставим здесь? – спросил он.
– Давай оставим.
– Вот эту? – он показал ей одну.
Ольга взяла из рук Максима свои деньги, стала их перебирать.
– И вот эту, – она протянула ещё одну купюру.
– Почему эту? – спросил Максим.
– А почему ту? – она посмотрела на купюру в руках Максима.
– Ну, да! – сказал тот и покачал головой.
Он сунул деньги в пакет, опять упаковал ящик и положил его на место, закрыв камнями, – как было.
... – Ладно! С этим все ясно. Давай искать кострище. Оно должно быть..., – он огляделся, – ...оно должно быть там!
Он указал рукой к лесу.
– А палатку мы будем ставить..., – он стал оглядывать берег, – а палатку будем ставить вон там.
– Почему, там–там? – Ольга посмотрела сначала на лес потом на то место, где должна будет стоять палатка, – Почему не здесь? Не под животом у Чаруха.
– Потому, что твой Ди, велел палатку поставить в зоне доступной для видимости со всех сторон.
...И не пить настой корня, – почему-то Максим вспомнил огромные и высокие стебли маральего корня, которые они недавно проходили, с их «маковками» величиной с добрый кулак.
– Ясно! – сказала Ольга, набросила свой рюкзак на одно плечо, подошла к «лапе» «лягушки» и погладила камень рукой: – Чарух, я вернусь. Мне тут хорошо с тобой. Вечером буду.
И пошла к берегу.
Максим посмотрел ей вслед – Ольга шла без малейших признаков хромоты.
Он взял свой рюкзак и пошел к воде напрямик.
...Вблизи вода была чистая и прозрачная, с слегка голубым оттенком, который, видимо, создавали серые камни на его дне.
Он опустил в неё руки. Вода была холодная. Он взял и стал быстро растирать мокрые ладони, стараясь увидеть легкую пену. Признаков пены не было.
Он попробовал её на вкус.
Вкус был – обычный вкус воды горного озера.
«Какой-то легкий!» – почему-то пришла эта мысль.
Он сел, достал бинокль и стал внимательно осматривать противоположный берег озера. Чего-то, что бы говорило о каком-то присутствии людей здесь ранее – он не заметил.
Озеро находилось в «чаше». Стены её были почти вертикальны.
Чарух упирался взглядом в серую стену на той стороне озера, верх которой терялся где-то в облаке, крышкой накрывшим все, что здесь находилось.
Максим лег и стал в бинокль смотреть на него стараясь уловить хоть какое-то движение в нем. Было такое впечатление, что он смотрит в неподвижный кусок ваты.
– Солнышко-то здесь, похоже, – редкий гость. Отсюда и окраска растительности такая. Но бывает оно. Бывает. Вот когда оно здесь бывает и подолгу ли оно здесь гостит? – размышляя, он встал и собрался, было, идти к палатке, как увидел Ольгу.
Она шла с рюкзаком и несла в руках его ботинки.
– Ты куда? – он встал у неё на пути.
– Палатку я поставила. Вон – стоит. Со всех сторон видно. А я буду ночевать рядом с Чарухом.
Максим снял рюкзак и поставил его перед собой.
– Впервые вижу человека, который за два дня столько раз сказал слово – «Я».
Впервые вижу человека, читающего книги, который знает, но не понял почему, у многих народов вообще нет этого слова.
Ты права только в одном – это я взял на себя ответственность за тебя и за благополучие твоих родителей и братьев, а не ты. Естественно у тебя нет обязательств ни передо мной, ни перед ними. И это показать и доказать у тебя получилось.
Не понимаю, – для чего тратить силы, с упорством маньяка, доказывать мне это каждую минуту.
...Медленно разворачиваешься... медленно и... маршируешь к палатке. Там медленно и осторожно садишься на спальник и ждешь меня.
...Марш! И без разговоров.
Максим смотрел, как Ольга повернулась и пошла к палатке.