— Я хочу, чтобы ты дал мне обещание!
— Хорошо, обещаю. Клянусь тебе в этом.
— Надеюсь, что ты выполнишь свои обещания, — заметил Чарли.
Он отпустил руку мальчика и как следует шлепнул его по заднице.
Наступили дни, когда морозы спали. Подул западный ветер, и снег вдруг начал подтаивать. Во дворе стало скользко, и Чарли старался расколоть и убрать весь лед. Но как только он его убрал, с крыш начали съезжать целые горы снега, и двор снова стал таким, каким он был до уборки.
На полях оставалось много снега; он там осел и даже кое-где немного подтаял, но почти везде еще лежал плотной, мокрой, белой шубой, блестевшей на солнце.
— Еще будет выпадать снег, — сказал Чарли. Он был прав: на пятое утро задул северный ветер, и небо потемнело от тяжелых черных снежных облаков.
— Сейчас снова пойдет снег, я в этом уверен!
У Чарли перед снегопадом начинали болеть кости и спазмы схватывали желудок.
Линн выглянула из окна и увидела, что по дорожке идет почтальон.
Она выбежала во двор, но он принес ей счета за комбикорма для свиней и кур.
— Еще есть что-нибудь? — спросила Линн.
— Извините, миссис Траскотт, больше ничего.
Линн посмотрела ему вслед. Прошло более шести недель со времени последнего письма от Роберта. Она волновалась все сильнее и сильнее. Сегодня была суббота, и до понедельника почту не принесут в Стент. Дрожа, Линн пошла в дом. Филип надевал резиновые сапоги.
— Мне ничего нет? — спросил он.
— Нет.
— Хоть бы они прислали мне мои книги, — сказал он. — В этом ужасном месте просто с ума сойдешь от скуки.
— Почему бы не пойти погулять?
— Вы что, не видите, что я собираюсь сделать это?
Чарли был в сараюшке, он наполнял канистру керосином, наливая его из большой бочки, стоявшей на скамье. Когда канистра была полна, он закрыл кран бочки, вытащил воронку из канистры и закрыл крышкой.
Во дворе недалеко от двери Филип поджидал его. У него в руках был мокрый расползшийся комок снега. Он нацелился прямо в лицо Чарли. Захлебнувшись, Чарли поставил канистру на землю, стал сгребать с носа снег, а потом двинулся к мальчику.
Филип повернулся и побежал к дому, Чарли двинулся за ним, по пути делая снежок.
— Парень, я тебя все равно достану, — сказал он.
Линн была в кухне, она шла мыть посуду, когда туда влетел Филип, захлебываясь от смеха. За ним вслед вбежал Чарли. Дверь от сильного толчка ударилась о стену, стул упал, стукнув по кухонному столику, и загрохотали на полках чашки и тарелки.
— Что еще такое! — закричала Линн. — Посмотрите, что вы наделали!
Сквозняк снова вытянул дым из печи, и Линн побежала к входу, чтобы закрыть дверь. Чарли, не выпуская комок снега из рук, догнал Филипа у лестницы и схватил его за воротник куртки.
— Так, парень, теперь ты попался, — сказал он. — Посмотрим, как тебе это понравится!
— Так нечестно! — вопил Филип. — Не смей засовывать мне снег за шиворот, ты — проклятая свинья!
— Извинись!
— Нет, я лучше умру!
— Хорошо! Ты сам на это напросился! Ну берегись!
Снежок коснулся щеки Филипа, и вода побежала по его шее. Он начал извиваться и ударил Чарли по руке. Снежок упал на плитки пола в кухне и разорвался, как снежная бомба. Филип громко захохотал и поддал его ногой, и снежок полетел дальше, сильнее растекаясь по полу. Чарли схватил его за руки и начал трясти, потом он подкинул его вверх, Филип почти касался головой потолочных балок.
— Ну, я справился с тобой, понял? Что ты теперь на это скажешь?
— Я тебе сейчас такое скажу, такое скажу;
— Что же ты скажешь?
— Черт тебя побери, ублюдок! Будь проклят и пошел в зад!
— Тебя научили говорить такие вещи дома?
— Не твое дело! Отпусти меня!
— Попроси меня об этом вежливо, и тогда я, может, отпущу тебя!
— Перестань меня щекотать! Пусти меня!
Филип начал визжать, и у него побагровело лицо. Чарли сильно щекотал его. Он так прижал его руки, что мальчик ничего не мог сделать. Филип размахивал руками в воздухе и бил ногами, но он ничего не мог сделать Чарли.
— Перестань, говорю тебе, мне сейчас станет плохо!
— Бога ради! — вмешалась Линн. — У этого проклятого мальчишки сейчас начнется припадок!
— Пусть он сначала извинится.
— Черт! Черт! Отпусти меня!
Филип с красным лицом смотрел на Чарли. Тот, смеясь, смотрел вверх. Его пальцы не переставали щекотать Филипа, а тот продолжал извиваться. И вдруг Филип, вытянув губы трубочкой, наклонился вперед и плюнул прямо в лицо Чарли.
— Ах ты, грязный, противный мальчишка!