— Роберт?
— Да, он едет домой.
— Я просто не могу этому поверить!
— Это правда!
— Ты получила телеграмму?
— Нет, письмо…
— Дай мне посмотреть!
— Он сломал руку и два ребра, — сказала Линн, глядя, как Чарли читает письмо. — Бедный мальчик весь в гипсе. Он упал с лестницы. И одно ребро продырявило ему легкое.
— Господи, это все не так уж хорошо, — сказал Чарли.
— Да, бедный мальчик. Он перетерпел, наверное, такую боль!
Но ее выдавали ее глаза, ее улыбка, ее голос, и Чарли понимал, что для нее все не было так ужасно, что все случившееся было ответом на ее молитвы.
— Как ты считаешь, он сможет сюда нормально добраться?
— Конечно, мы позаботимся об этом.
— Интересно, когда он приедет?
— Как бы мне хотелось поскорее все узнать, — сказала Линн.
— Он не указал дату в письме, глупый мальчишка. Он может приехать завтра, а может и сегодня! Может, это письмо путешествовало много дней, и теперь у нас не останется времени, чтобы подготовиться к его приезду!
— Я не могу этому поверить! — восклицал Чарли. — Ты только подумай, наш Роб возвращается к нам! Не могу поверить, что это правда!
— Я тоже, но это правда! Правда!
У Линн светилось лицо. Она смеялась сквозь слезы. Чарли не видел ее такой уже много лет. Она снова стала прежней Линн и смотрела на него сияющими лучистыми глазами. Ей хотелось, чтобы он разделил с ней её радость. Ей хотелось, чтобы Чарли был с ней рядом в этот момент и делил с ней общие мысли, чувства и симпатии. Линн протянула ему руки, и он крепко сжал их. Они смотрели друг на друга, и между ними было теплое чувство, их связывала эта чудесная новость: их Роберт возвращается домой.
— О Чарли, как я хочу, чтобы он скорей приехал!
Линн просто не могла сдерживаться.
— Я хочу, чтобы он сейчас подошел к нашей двери, сию минуту!
— Ты же знаешь, что он не может приехать к нам прямо сейчас. Он заранее пришлет телеграмму.
— Ты прав, конечно, это глупо с моей стороны надеяться, что он будет именно сейчас.
Смеясь, она отняла от него руки и прижала их к разгоревшемуся лицу.
— Я должна быть терпеливой, правда? Но зато я могу подготовить все к его приезду.
— Он приедет домой в ужасную погоду. Сейчас идет такой сильный снег. Наверно, будет буран.
— Роберт не боится снега! — сказала Линн. — Он будет рад видеть его после этих постоянных песков!
Но она вдруг вспомнила о Филипе и, нахмурившись, посмотрела на Чарли.
— Разве мальчик не был с тобой? — спросила она.
— Нет, он сидел наверху, когда я уходил.
— Да, но он скоро ушел из дома. Я решила, что он пошел за тобой.
Ей стало неприятно при мысли о Филипе, потому что, когда Роберт вернется домой, он увидит, что стало с его книжками. Это было черное пятно в такой хороший день, и оно портило ей настроение. Линн рассказала Чарли о том, что случилось после его ухода и почему она выгнала из дома Филипа.
— Я так разозлилась из-за книг! Он их все разрисовал. Это же книги Роберта, он их так любил, и этот мальчишка исписал их глупыми грязными словами и везде сделал идиотские рисунки. Все книги теперь испорчены.
— Что ты ему сказала? — спросил Чарли.
— Я не помню! — Линн широко развела руками. — Ты же знаешь, что я могла ему наговорить.
Она замолчала и посмотрела на Чарли. — Ты же не станешь со мной спорить, что он очень трудный мальчик. Ты был к нему так добр, а он плюнул тебе в лицо. И то, что он постоянно говорит мне!
— Что он тебе сказал?
— Он пожелал смерти Роберту и сказал — хоть бы его разорвало на кусочки!
— Неудивительно, что ты его выгнала!
— Он сказал, что ненавидит этот дом и ферму и что здесь все просто ужасно!
— Ну, он так не думает, — сказал Чарли. — Все дети такие, ты же это знаешь! Они иногда говорят подобные вещи.
— Да, я понимаю и сама себе это повторяю. Кроме того, он тяжело переживает разлуку с домом… Я понимаю, что мы должны ему многое прощать.
Линн вздохнула и отвернулась. Она вложила письмо Роберта в конверт и поставила на каминную полку.
— Но я все равно вышвырнула его из дома. Он пошел в сарай, я это видела из окна спальни, но мне кажется, что его поблизости нет, если только он не прячется где-то.
— Я пойду поищу его.
— Да, уговори его вернуться и вести себя нормально. Скажи ему, что сегодня у нас будет чай пораньше и что он может сам поджарить себе гренки у огня. Ему они нравятся, это его любимое лакомство.
Чарли снова вышел в снежную метель, а Линн поставила чайник на огонь. У нее изменилось настроение — это сделало письмо от Роберта, — и теперь, когда она думала о Филипе, неприятные чувства от его проступка немного смягчились. Он ведь ребенок, и ему, конечно, было скучно на ферме. Может быть, как уже говорил Чарли, им нужно взять к себе еще одного ребенка. Если у Филипа будет друг его возраста, может быть, он не будет таким трудным ребенком. Ей следует подумать об этом.