Сестра принесла чай.
Когда они вошли в палату Роберта, он, как и раньше, лежал на постели, только под спину было подложено несколько подушек.
— Ну и как ты себя чувствуешь, покинув свой кокон? — спросил его Чарли.
Роберт равнодушно пожал плечами. Он был измучен событиями дня, уголки его рта сильно опустились вниз.
— Я не могу заставить двигаться мои дурацкие ноги!
— Мы знаем, — ответила ему Линн, — мы только что разговаривали с доктором Тейтом.
— Нам хотелось всего слишком быстро, — добавил Чарли, — но трещина зажила, и все просто хорошо. Это чудесные новости, как ты считаешь?
Мальчик посмотрел на них. У него было такое расстроенное лицо. Когда он разговаривал с ними, у него дрожал голос. Он пытался справиться с отчаянием и усталостью.
— Я думал, что сразу смогу ходить, — сказал он и сердито отвернулся от них, спрятав лицо в подушку. Он не желал, чтобы они видели, как заблестели глаза от слез.
— Ты и будешь ходить! — сказал Чарли. Он взял руку Роберта и сжал ее в своих крепких теплых руках. — Ты будешь ходить, но нам еще придется поработать, прежде чем мы добьемся своей цели.
Роберт повернул к ним лицо.
— Сколько нам придется заниматься? Доктор Тейт сказал вам?
— Он сказал, что, может быть, придется ждать целых полгода, поэтому нам нужно набраться сил, терпения и мужества. Но ты скоро вернешься домой, и с тебя уже сняли гипс, и ты снова станешь, как прежде, сильным. Потом нам нужно будет заняться твоими ногами. Мы станем их тренировать, чтобы они снова могли двигаться. Когда ты будешь дома, твоя мать и я станем массировать тебе ноги и делать специальные упражнения.
Чарли посмотрел на Роберта и опять пожал ему руку.
— Тебе придется набраться терпения и, как говорят, закусить пулю. Как ты считаешь, ты сможешь выдержать это?
В лице Роберта ничего не отразилось. Он взглянул на Линн, когда она наклонилась к нему и протянула руку.
— У меня ведь нет выбора, не так ли? — сказал он.
Пока стояла хорошая погода, Роберт сидел в коляске в саду, наблюдая за утками в пруду. Иногда утки выходили на берег, сидели и чистились на солнышке или ели корм, который он давал им.
Мальчик сидел очень тихо, и птицы доверяли ему. Одна утка даже взбиралась на перекладину его коляски и собирала хлеб, разложенный у его ног.
Когда было мокро, он сидел у окна кухни. Чарли прикрепил к стене большое зеркало, и Роберт поворачивал зеркало так, что ему были видны сад и пруды. Он сидел так, пока был дневной свет. Он забывал обо всем, когда наблюдал за утками.
— У тебя все нормально? — спрашивала его Линн.
— Да, все хорошо, — обычно отвечал Роберт. Но его школьные задания лежали рядом нетронутые.
— Что ты хочешь, чтобы я принесла тебе из магазина?
— Спасибо, ничего.
Как-то совершенно неожиданно он спросил мать, не будет ли у нее еще малыша, и Линн ответила ему «нет».
— Почему?
— Я слишком стара для этого.
— Дело не в этом, — сказал Роберт. — Тебе просто приходится ухаживать за мной.
— Ты мне не причиняешь много забот. И потом, это только до тех пор, пока ты снова не станешь ходить.
Роберт отвернулся. Он уже ничему не верил, и настроение у него было паршивое.
В феврале пруды покрылись льдом, и ребята снова начали кататься на коньках. Чарли вывез Роберта в сад, и он сидел там, закутанный в теплый шерстяной плед. Роберт попросил Чарли, чтобы тот принес его коньки. Когда тот выполнил его просьбу, Роберт отдал их внуку миссис Ренсом и смотрел, как тот катается на пруду.
— Джимми, если хочет, может оставить их себе, они мне больше не потребуются!
Но Чарли постарался, чтобы коньки вернули ему.
— В эту зиму ты не сможешь кататься, но следующей зимой мы увидим!
— Зачем притворяться? — сказал Роберт. — Я знаю, что никогда больше не смогу ходить.
— Ничего подобного, парень, — ответил ему Чарли. — Я сделаю все, чтобы ты ходил снова!
Каждое утро до работы и каждый вечер по возвращении домой Чарли приходил в комнату Роберта и делал с ним упражнения. Он старался заниматься с ним сам.
— У меня больше сил, чем у тебя, — сказал он Линн.
Линн не могла спокойно смотреть на слабые и изуродованные ноги сына, и поэтому ей было легче, что с мальчиком занимался Чарли.
Он оборачивал горячими полотенцами ноги Роберта и начинал их массировать. Потом он поднимал его ноги вверх, пока не разработал тазобедренный сустав. Он осторожно пытался сгибать ноги в колене, пока пятка не касалась бедра Роберта. Он все делал осторожно, но не отступал до тех пор, пока не добивался нужного результата, и постоянно повторял все упражнения. Потом массировал каждый палец на ногах мальчика. В конце занятий он прижимал свои ладони к подошвам Роберта и со всей силой нажимал на них. Он старался, чтобы мальчик ногами попытался оттолкнуть его руки.