Истон удивленно уставился на него.
— Ну, я просто хотел тебя предупредить.
— Не стоит беспокоиться, — сказал Чарли. — Я знаю все, что мне нужно знать.
— Правда? Мне следовало бы догадаться! — Истон заулыбался от уха до уха. — Ты никогда не терял времени даром.
— Уйди с дороги, — ответил Чарли.
Когда Чарли вернулся к Линн с напитком, у него горело лицо и мрачно сверкали глаза.
— Что случилось? Почему вы такой злой?
— Кто-то что-то мне сказал.
— Это — Берт Истон?
— Да, вы правы.
— Что он сказал?
— Неважно.
Линн догадывалась, что мог ему сказать Истон. Она прожила треть своей жизни с подобными насмешками. Они следовали за ней повсюду, и она уже привыкла к ним. Линн отпивала лимонад и смотрела на Чарли, потягивавшего пиво.
— Вы знаете, что Роберт рожден вне брака?
— Да, я знаю, но меня это не волнует.
Он посмотрел на Линн: прямой и пристальный взгляд дал ей понять, как мало его интересуют сплетни. И Линн ответила таким же прямым взглядом, показывая, что она ему доверяет. Они не замечали этой толпы в зале. Шум их не беспокоил, он казался отдаленным и нереальным. Танцоры шаркали ногами на площадке, на граммофоне менялись пластинки, распорядитель танцев объявлял мелодии. Линн допила лимонад и поставила пустой стакан. Она подождала, пока Чарли допил пиво, потом она встала и взяла его руку.
— Пойдемте, вы научите меня танцевать фокстрот, — сказала она.
Без пятнадцати десять прибыл Клю Вильсон с женой Норой.
— Только не говорите мне, что мы опоздали, я это знаю и сам. Она целый час искала мои запонки.
Клю взял Чарли за руку и посмотрел на стол, где продавались напитки.
— Не хочу танцевать, я умираю от жажды. Пошли, и ты купишь мне что-нибудь выпить.
Но Чарли и Линн собирались уходить, и Чарли пытался отыскать пальто Линн.
— Вы уже уходите? — спросил Клю. — Это безумие! Вечер только начинается!
— Я знаю, что еще рано, — сказала Линн, — но я действительно думаю, что уже достаточно потанцевала.
— Я тоже, — добавил Чарли. — Мне уже не терпится подышать свежим воздухом.
Он наконец нашел пальто Линн и помог ей одеться. Клю смотрел на него, как сова.
— Ну, полагаю, если вы должны — значит, должны. Но не стойте слишком долго у перехода на Хэдли Шарп.
Нора стукнула его по лодыжке, и он удивленно повернулся к ней.
— Я просто хотел сказать, что сегодня ночью выпадет сильная роса, и мне бы не хотелось, чтобы они простудились.
— Мы все знаем, что ты имеешь в виду, — ответила ему Нора.
— Ладно, я прощаюсь с вами, — сказал им Чарли.
— Пока, пока, — ответил Клю, подмигивая.
На улице, когда они вышли из освещенного зала, Чарли взял Линн под руку и помог ей сделать первые нерешительные шаги в темноте по тропинке. Но когда он понял, что она уже может видеть, он выпустил ее руку.
— Не обращайте внимания на Клю. Он — мой друг и болтает все не со зла.
— Вы живете у них, так?
— Теперь мне уже осталось жить у них недолго, — сказал Чарли. — У них скоро будет ребенок. Когда он родится — в следующем апреле, — мне придется искать себе другое жилье.
— Где вы станете жить?
— О, я не знаю. Но не так сложно найти комнату. Кто знает, может, я куплю себе небольшой домик? Многое может произойти до следующего апреля.
Ночь была теплой и тихой. Пока они шагали по тропинке, им было слышно, как на поле, по другую сторону живой изгороди, стадо громко жевало траву.
— В этом поле пасется так много хороших бифштексов. Я бы не отказался иметь по полпенни с каждого фунта денег, которые получает Хэдли Шарп, когда продает их во время выставки породистого скота.
Хотя Чарли не видел этого стада сейчас, он прекрасно знал, что оно из себя представляет. Он постоянно бывал на многих фермах, когда ремонтировал сельскохозяйственные машины, и замечал все, что происходило на фермах и на полях. Будучи сыном фермера, он запоминал все увиденное.
— Расскажите мне о себе, — попросила его Линн, — и о том, как вы жили на ферме вашего отца.
— Что я могу вам рассказать?
Его рассказ был довольно кратким. Отец имел ферму в Хардингли, другой стороне Вустершира. Во время войны дела шли хорошо, и его отец шел в ногу со временем, тратя много денег на разные усовершенствования.
— Когда я вернулся домой после войны, у него уже были трактора, сеялки и не знаю что еще. Я занимался на курсах, чтобы научиться ремонтировать машины и работать на них. Когда я закончил курсы, начался спад в экономике, и фермерство перестало приносить барыши. Мой отец обанкротился в двадцать четвертом году. От этого потрясения он сильно заболел. После этого с фермерством было для меня покончено, поэтому я откликнулся на приглашение в ремонтную мастерскую и таким образом стал работать у Клю.