Чарли смущенно засмеялся.
— Веселенькая история, не правда ли? Таких, как я, тысячи, истории наши похожи.
— Но от этого они не становятся менее грустными.
— Да, для моего отца все закончилось слишком грустно. Он так и не пришел в себя после банкротства и умер зимой двадцать шестого года.
— У вас вообще не осталось родственников?
— Две замужние сестры в Канаде и кузен-фермер в Новом Южном Уэльсе. Одним словом — я совсем одинок.
— Вы никогда не хотели бы снова вернуться на ферму?
— Что, стать работником на ферме? Нет, это не для меня! Меня теперь арканом не затащишь на ферму, даже через тысячу лет!
Но Линн знала, что Чарли все равно был связан с землей. Если он куда-то ездил по делам и видел человека, работавшего в поле, он останавливался, чтобы поговорить с ним, и часто начинал помогать. Однажды, когда ее отец вырывал старую живую изгородь, Чарли остановился и больше часа помогал ему вырвать шесть старых деревьев терновника.
— Земля разлеталась в разные стороны, — рассказывал потом ее отец. — Можно сказать, что он знает, как управляться с мотыгой и лопатой.
— Нет, для меня работа на ферме кончена, — говорил Чарли. — Мне нравится, когда у меня есть лишние деньги.
Он позвенел монетками в карманах брюк.
— Механики получают приличную плату. Каждую неделю я могу откладывать немного денег, а это больше того, на что могут рассчитывать в наши дни бедняги-фермеры.
Время от времени он посматривал на Линн. Он хотел знать, не считает ли она его хвастунишкой, который хвалится деньгами, что может заработать? Может, она думает, что он стремится произвести на нее впечатление? Было трудно что-то понять: он еле различал ее лицо при свете звезд, и сама она почти ничего не говорила в ответ, хотя слушала очень внимательно.
— Мы уже пришли, — с жалостью сказал Чарли, когда они повернули к Беллхаус Лейн, и им стал виден дом.
— У вас в кухне горит свет. Наверно, ваш отец ждет вас?
— Конечно, он никогда не ложится спать, пока я не вернусь домой. Вы не выпьете чашечку чая?
— Вы уверены, что я не доставлю вам хлопот?
— Я все равно буду готовить чай для себя.
Пока Линн готовила чай, Чарли и ее отец сидели по разные стороны печки и разговаривали: отец покуривал свою старую из вереска трубку, а Чарли сигарету. Они обсуждали перемены на фермах в округе: как мистер Лон из Беллхауса все больше земли оставляет под пастбища и старается развести молочный скот, и как мистер Пойнтер из Дейлонга решил заняться птицеводством и разводить гусей. Сейчас фермеры старались делать все возможное, чтобы сохранить привилегию помирать с голоду на своем собственном клочке земли.
— Этот парень из Рейзвуда пытается развести на своей земле фазанов и тому подобных и сдает ее обществу охотников. Только таким способом земля приносит ему доходы.
— Боже мой! Но это нельзя назвать фермерством, правда?
— Лучше это, чем вмешательство судебного пристава.
— Да, и гораздо лучше, чем повеситься у себя в амбаре…
Линн подала им чай и сама села за стол выпить чашку. Она не вмешивалась в их мужской разговор, а, прислушиваясь к их высказываниям, улыбалась про себя — ей было забавно, как это они исключили ее из своих разговоров. Они не обращали на нее ни малейшего внимания, ее вообще могло не быть в этой комнате. Они вели беседу между собой, ни разу не посмотрев в ее сторону.
Но Чарли не забывал о ней, он все время ощущал ее присутствие. Он каким-то образом угадал ее мысли, чувствуя, что она довольна тем, как он беседовал с ее отцом, и что она счастлива, что они не обращали на нее внимания.
Чарли осмотрелся на кухне: она была светлой и уютной, и во всем чувствовалась заботливая любовь. Все вычищено и ярко сияло, хотя было заметно, что люди здесь жили бедно. Кухня подсказала ему очень много о Линн. Как в раскрытой книге, он вычитал в ней о характере Линн.
Часы на полке пробили одиннадцать.
— Ужас! Уже так поздно! Я здесь сижу и не даю вам спокойно отдыхать.
Чарли взял чашку и быстро допил чай. Линн предложила ему еще, но Чарли отказался.
— Спасибо, мне пора идти. Прекрасный чай! Давно я не пил такой. Нора совершенно не умеет правильно заваривать. Ей лень прогреть заварочный чайник как следует.
— Теперь вы знаете, куда вам нужно прийти, чтобы выпить хороший чай, — сказала ему Линн.
Она сказала ему это совершенно спокойно. Ее улыбка была дружеской, но не кокетливой.