Чувства Линн разрывались между гордостью за сына и страхом за него.
— Счастливого Рождества! — повторила она с дрожью в голосе. — Бедный мальчик, какое будет Рождество у него?
Филип вошел в кухню и увидел письмо у нее в руках.
— А мне не было письма?
— Сегодня нет, — сказал Чарли. — Ты же получил письмо на прошлой неделе.
— Да, но я уже написал им ответ.
— Подожди, они тебе еще напишут.
Филип помогал Чарли собирать яйца.
— Почему плачет тетушка Линн?
— Разве она плачет?
— Вы же сами видели это.
— Понимаешь, она получила письмо от нашего Роба. Он сейчас воюет, и она волнуется за него.
— Дело не в этом.
— А в чем?
— У нее сейчас трудный период в ее жизни, — сказал Филип.
Он написал матери, попросив разрешения провести Рождество дома.
«Вы так и не приехали навестить меня. Почему вы не приехали? Мне уже здесь надоело. Я хочу приехать домой и провести Рождество вместе с вами. Пришлите мне деньги, и я приеду на поезде».
Но мать написала ему, что он должен оставаться на ферме.
«У нас до сих пор продолжаются воздушные налеты. Там, где ты живешь, тебе безопаснее оставаться. Мистер и миссис Траскотт очень добры, так что будь хорошим мальчиком и помогай им по возможности. Я скоро пришлю тебе к Рождеству подарок».
Филип бросил письмо в печку, и Линн, наблюдавшая, как он его читал, увидела помрачневшее лицо мальчика. Он сильно разворошил пепел в печке.
— Может, после Рождества, в Новом году твоя мама приедет сюда и побудет у нас, — сказала Линн. — Напиши ей, что мы ее приглашаем.
— Нет, она не приедет. Я знаю, что она не приедет. Она не хочет оставлять моего отца.
Когда письмо сгорело в печи, он положил кочергу и подошел к столу, где Линн раскатывала тесто.
— Ей бы здесь не понравилось.
— Вот как? Почему же?
— Ну-у-у, — Филип пожал плечами, — у вас нет нормальной уборной и ванной. Ей это не нравится. Она закатывала бы истерики.
Он подошел к окну и выглянул наружу, вытирая вспотевшее стекло.
— Моя мать не выносит подобных неудобств. Она не смогла бы оставаться здесь больше пяти минут.
— Тогда ты прав, и ей лучше не приезжать сюда.
Линн взяла кусок теста и начала его энергично раскатывать, время от времени посыпая мукой.
— Значит, ты все время пишешь ей об этом? Обо всем, что плохо на нашей ферме?
Филип смотрел на дождь за окном, сделав вид, что не слышит. Вдруг он отвернулся от окна и начал что-то бормотать себе под нос, а потом стал подниматься к себе в спальню. Его постоянно недовольный и насупленный вид раздражал ее время от времени. Она иногда испытывала желание приласкать мальчика, и часто его холодный неприязненный взгляд вызывал у нее желание дать ему как следует по шее. Чарли мог легко болтать с ним, но ее попытки сойтись с Филипом поближе, кажется, только вызывали у него презрение.
Филип был в спальне и смотрел на книги, стоявшие на комоде. Они его совершенно не интересовали. Названия книг вызывали у него презрительную улыбку, он презирал и того, кто их написал, и того, кто их читал. Он был уверен, что их содержание скучное и сухое. «Элементарная физика», «Метеорология для начинающих», «Жизнь великих астрономов». Филип взял в руки последнюю книгу, она была старой и потрепанной. Он начал равнодушно перелистывать страницы.
Он отнес книгу к подоконнику и достал коробку цветных карандашей. На незаполненной странице в конце главы он нарисовал лиловый дирижабль, а вокруг него изобразил взрывающиеся бомбы. В книге было несколько иллюстраций, и все они были черно-белые. Он раскрасил звезды на диагрессе, изображавшей Большую Медведицу, потом подрисовал синие усы Кеплеру и прочитал подпись под рисунком: «Кеплер был одним из великих астрономов своего времени и многое открыл нам в понимании движения планет».
— Ну и что? Наплевать на это! — сказал он с презрением.
Перед Рождеством похолодало и выпал снег. Чарли взял лошадь и телегу и поехал в лес за фермой. Филип поехал вместе с ним и помогал собирать сухие сучья, валявшиеся кругом. Чарли распиливал их на короткие поленья, а Филип складывал их потом в телегу. Они проезжали через Слипфилдс, и миссис Шоу встретила их во дворе.
— Я привез вам дрова, как обещал.
— Да, я вижу. Вы очень добры. — Она протянула руку и помогла мальчику сойти на землю. — И вы привезли ко мне Филипа.
Пока Чарли сбрасывал сучья на землю, миссис Шоу и Филип бегали туда и обратно, складывая их как можно дальше от входа в сарай. Они смеялись и, задыхаясь, пытались перегнать друг друга, иногда спотыкались о мокрые скользкие поленья и старались поднимать сразу два или три, иногда одновременно хватали одно и то же полено и потом вдвоем несли его к дверям сарая. Чарли спрыгнул с телеги и присоединился к их веселью, и поленья стали скакать в сарай все быстрее и быстрее — шлеп-шлеп, шлеп-шлеп, пока они не были все сложены в сарае.