Всё не так уж плохо, как ему показалось вначале.
Он преподнесет новому коменданту, которого успел полюбить, сотню пленных, за которых можно будет выручить хорошую сумму, если продавать поштучно.
Однако главное – это гора оружия, оказавшегося на торговом корабле. Комендант, как знал Аристо, формирует новую большую армию, и все это очень ему понравиться.
Так, что несчастье принесло ему счастье! И за этим открытием последовал еще один глоток крепкого ячменного напитка.
То ли этот четвертый глоток был лишним, то ли дальнейшие размышления о пленных привели к тому, что настроение капитана стало заметно снижаться.
"Любопытно, что делает в группе пленных женщина, которая была с царским посланником в тот славный рейс? Не свалял ли он дурака, захватив пассажиров судна " Биркат– Эль-7" в качестве пленных или рабов, на свой борт?
Быть может, как и тогда, у этих людей было какое-то задание свыше?
Слово " свыше " – всегда вызывало в душе честного, добродушного по своей натуре человека, каким был Аристо, некоторую растерянность.
Но он тут же успокоил себя: пусть в этом разбирается Манитей – этот постоянно вынюхивающий пёс. Потом улыбнулся, вспомнив, как Полемарх, прежний комендант Александрии, едва не повесил Манитея за то, что он или его люди украли у посланника талант серебром, полученный им в при дачу, к пурпурной ленте награжденного " За храбрость".
Вновь, было, потянулся к амфоре, но увидел, что рядом с ним стоит его неизменный помощник и ангел-хранитель Амфотер.
Погрозил ему кулаком. На совести помощника была добрая доля вины за столкновение кораблей.
Затем позволил Амфотеру увести себя в капитанскую каюту, так как был в достаточно расслабленном состоянии. Солдаты, стоявшие вдоль борта, добродушно улыбались. Они знали, что по прибытии в порт, их ожидает вино, хорошая еда и веселье. Неожиданные трофеи, оказавшиеся в их руках, были, как им казалось, заслуживающими вознаграждения.Глава 3 Возваращение Силоноса
Однако, прежде чем продолжить повествование о нелегкой судьбе пленных пассажиров "Семерки", попавших в крайне тяжелое положение, пришло время рассказать о Силоносе, отправленном по злой воле Апеллеса в далекий и опасный Дура-Европос.
За два года, что Силонос там не был, положение форпоста резко ухудшилось. Значительно изменился состав гарнизона, но что особенно встревожило вновь назначенного гипарха – это полное отсутствие офицерского состава. Главкон, как он знал, погиб. И место его пустовало. В Антиохии, с горечью отмечал Силонос, по-прежнему были заняты какими-то важными делами, но чаще всего грызлись за теплые места, поближе к императору.
Филона – когда-то делового и подтянутого командира отряда лучников, он попросту не узнал. Перед ним оказался обрюзгший медлительный человек в его глазах застыла тоска и полное безразличие. Однако когда он увидел Силоноса, эта тоска мгновенно улетучилась. Её место занял неподдельный испуг, суеверный страх, как у человека неожиданно увидевшего привидение. Приподнялся, было, но потом махнул рукой и вновь погрузился в подушки.
– Садись, – кивнул он на стоящее рядом кожаное кресло, когда-то подаренное Силоносу иудеями Дура-Европоса, – если ты, конечно, не… привидение? Подушек ты, как мне помнится, никогда не жаловал, – Филон попытался изобразить на широком крестьянском лице улыбку. – Мол, это только мы стали такими изнеженными.
Силонос устало присел. Оглядел просторный офицерский шатер. На секунду задержал взгляд на подвешенном к потолку керамическом лампионе, кода-то подаренном ему Эльазаром. Лампион был засижен мухами. Густые паутинные нити плотно окутали чаши светильника. Видимо с отъездом Силоноса их никто не зажигал. Однако светильник висел всё на том же месте.
– Я теперь здесь один, – вновь раздался хриплый голос Филона. – Приличному человеку, – язвительно произнес он, – здесь давно нечего делать, а тем более обладающему, как мне нашептывали, хорошими связями там… – и он поднял палец. Потом вдруг посерьезнел и с давно затвердевшей горечью сказал:
– Главкон тебя ненавидел. Он писал на тебя доносы и меня подбивал на эту гадость. Но я то тебя знаю! Вместе были в нелегких переделках. А это была лучшая проверка. Главкон даже деньги, вырученные от продажи изделий гончарной мастерской, зачислил тебе в вину. Хотя аккуратно прятал в кошелек свою долю…
– Когда ты уехал, я ему высказал всё, что о нем думаю – продолжал Филон, не в силах остановить прорвавшуюся боль. Мы даже фехтовали амфотерами, – так он назвал короткие мечи, постоянное ношение которых было обязанностью каждого офицера. И Силонос увидел на плече Филона глубокий шрам зажившей раны. – Хорошо – вовремя остановились.