Герард, обойдя вокруг него, не спешил делиться радостным сообщением. Хлопнув его по плечу, удовлетворённо произнёс:
— Хорошо тебя кормили в неволе. Силён.
Пфальцграфиня перехватила взор русича на себе. Усмехнулась:
— Да, по ходу хорошо. Шашлыками потчевали да водкой поили. Да, Яробор?
Он молчал. Расслабленная недобрая ухмылка приподняла уголок рта.
— Держи, воин. — Граф передал ему вольную. — До Польских земель тебя поведут мои стражники, а дальше сам. И больше не попадай в полон.
Рука Яробора, принимая свиток, дрогнула, глаза влажно заблестели. Он упёрся взором в Наташу:
— А как же…
Она поняла, что он хотел спросить. Вздохнула:
— Ты же поклялся себе… Нарушать клятвы нельзя. Да и не собиралась я тебя шантажировать вольной. Поддалась минутной слабости. Прости.
Сейчас она смотрела на него и слёзы закипали в глазах. Было жаль расставаться. Привыкла. Свой. Такой понятный и такой рисковый. По его глазам видела, что и ему нелегко.
— Обязательно дойди, слышишь? Кланяйся родной земле, родителям… — Волновалась. — Спасибо, что тогда спас меня.
Он поклонился ей. В пояс. Поднялся на крыльцо, кланяясь, теперь уже бывшему хозяину:
— Спасибо, господин граф.
Пожали друг другу руки.
По-молодецки лихо вскочил на коня, придерживая горячего скакуна под собой, махнул на прощание рукой.
Уже с улицы до Наташи донёсся его сильный красивый голос. Яробор пел:
Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот — да весёлый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.
Ах, какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в Бога не верил.
Горько мне, что не верю теперь.
–——–— С. Есенин.
За несколько дней таверна превратилась в гудяще-бубнящий улей.
По коридорам наряду со своими служащими сновала чужая прислуга, суя нос, куда не следует. Хлопали двери, стучали деревянные подошвы обуви по лестнице, звенела посуда. Даже шум колёс сервировочных тележек на общем фоне суеты казался не таким удручающим. Наташу дёргали старшие групп, не зная как поступить в той или иной ситуации. В кухне царила жара. Наряду с готовящимися блюдами грелась вода для купания. Правда, желающих мыться оказалось на так много, как предполагала пфальцграфиня.
Казимир и Лея работали слаженно и молча, изредка перебрасываясь только им понятными словечками. Хозяйка выделила им в помощь двух наёмных работниц для выполнения подготовительных работ и в целом была довольна слаженной работой нового коллектива. Хильдегард удалось подобрать опытных и ответственных работников. Но, в семье не без урода.
Подруги ежевечерне собирались в переговорной, заменившей им кабинет, и обсуждали текущие дела. Наступало то время, когда можно было расслабиться, и за чашкой горячего чая с мятой обсудить текущие дела. Иногда к ним присоединялся Эрих, и тогда решение неотложных вопросов затягивалось допоздна.
В один и тот же час, осторожно постучав, к ним входила невысокая худощавая Росвита — ничем не примечательная, тихая и скромная женщина средних лет с печатью вселенской скорби на осунувшемся лице. Аккуратно прикрыв за собой дверь и робко остановившись у входа, она, опустив глаза и теребя покрасневшими пальцами передник, неизменно начинала:
— Значит, так…
Безэмоционально и обстоятельно рассказывала всё, что произошло в таверне за день: кто что сказал, кто что съел, кто куда отлучался, кто кому улыбался и кто что унёс в узелке домой. Закончив, получала от графини очередной медяк и, низко поклонившись, выскальзывала за дверь.
Первое время Наташа негодовала:
— Хельга, признайся, ты специально наняла эту стукачку? Я не ошибаюсь, она посудомойка? Ей же некогда работать! Дай Бог за всеми успеть подсмотреть и подслушать.
— Вэлэри, всё для нашего блага, — спокойно отвечала подруга. — Такой человек просто находка и, согласись, он жизненно необходим в такого рода заведении. Как видишь, мы в курсе всего, что происходит вокруг нас и, если понадобится, вовремя сможем принять меры.
— Не могу с тобой не согласиться, — вздыхала пфальцграфиня, покручивая на блюдце керамическую чашку с остатками остывшего чая. — Но мне неприятно выслушивать такое каждый вечер. Да и не думаю, чтобы работники не знали об этом.
— Разумеется, знают. Поэтому у нас дела обстоят значительно лучше, нежели в других тавернах. Почти не крадут и мало болтают. Я как увидела её, сразу поняла, чем она может быть нам полезна.
— Откуда такие познания? — Наташа устало откинулась на спинку стула, вытягивая под стол гудящие ноги.