Таня обернулась.
— Да вот девочка зашла, пить попросила.
— Ну, зашла и ушла, — махнула рукой мать. — Из этих, наверное, поселенских. Ты что ей воду вынесла? Надо будет — из колодца попьёт — там и кружка есть.
Таня повернулась обратно: девчонка стояла тут перед ней и хитро улыбалась, раскрыв рот. Зубы у неё были редки и гнилые. Страшная догадка зародилась в мозгу: мать девочку не видела.
— Так вот же… — начала Таня и осеклась.
— Нету уже никакой девочки. Пойдем в дом, — мать подошла поближе. — Да на тебе лица нет. Что случилось?
Мать стояла близко, очень близко, и девочку не видеть не могла.
«Господи, галлюцинация! Неужели я сошла с ума?» — ужаснулась Таня.
— Девочка была уж очень грязная и больная на вид, бледная, — ответила она матери, чтобы не молчать.
— Беда какая, — покачала головой мать. — Ну, теперь и ты бледная. Не переживай, разберутся сами со своими детьми. Пойдем в дом. Картошка сварилась теперь. Пообедаем?
Таня поковыряла еду ложкой, и даже ароматный запах только что запечённой утки не возбудил аппетит.
«Доигралась, доучилась! Нервный срыв, переутомление, галлюцинации, — мысли понеслись в голове одна за другой. — Закрыла сессию на отлично, а мозги не уберегла! Вот они ночи неспанные. А генетика у меня слабая. Бабке-то часто всё мерещилось, да ей как знахарке положено было видеть всякое. Вот и никто не удивлялся».
Таня выглянула в окно: по двору скакала девчонка, никуда не делась. Волчок недовольно ворчал и смотрел прямо на неё. Неужели видит? Собака подскочила с места и радостно лая побежала к калитке: пришёл с покоса отец. Ничего Волчок не видит, это сумасшедшие всегда ищут подтверждения своим галлюцинациям.
Отец вошёл, и старый пол на кухне жалобно заскрипел под его грузным телом. Крупный, ещё нестарый, хоть и отрастил брюшко, он был на пять лет моложе матери. Тоже обнял Таню и уселся есть. Обед был недолгим: в деревне работы по хозяйству много.
— Разговоры вечером! — объявил отец и снова собрался в поле.
Мать вышла набрать яиц в курятнике, и почти сразу закричала:
— Цыплёнок сдох! Вот несчастье, не дай Бог, мор — без курей останемся!
Таня тоже вышла на улицу. Вслед за матерью, несущей на руках тельце цыпленка, из курятника вышла девочка. Покосилась чёрными глазами и направилась в дом. В голове у Тани вдруг пронеслись воспоминания, отрывочные рассказы бабки. Она ухватилась за них, как за спасательный круг. А что же, никто не хочет признавать себя сумасшедшим!
Таня настигла девчушку уже в сенцах.
— А ну отвечай, как тебя зовут! — строго прикрикнула она, стараясь глядеть сурово, без страха.
— Тиф! — ответила девочка и снова щербато улыбнулась.
«Господи, какой тиф? Болезнь средневековья, уже и не сказывалась лет сто, все привитые! Всё-таки схожу с ума», — мысли мыслями, но Таня решила доиграть сценарий твёрдо. Она схватила девчонку за шкирку (та оказалась удивительно лёгкой) и постаралась припомнить правильные слова:
— Я хозяйка дома изгоняю тебя со своего двора. И ноги чтобы твоей здесь не было! Чтобы близко подойти не могла!
— Ха! Напугала! Какая ж ты хозяйка? — усмехнулась девчушка, но сопротивляться не стала, а очутившись за изгородью исчезла.
Таня обернулась и встретилась взглядом с матерью.
— С кем ты только что разговаривала?
— Да так, таракана нашла, и выкинула через забор, — на ходу сочинила Таня.
— Отродясь не было у нас тараканов! — всплеснула мать. — Если только ты из города привезла.
На кухне посуду они мыли молча. Таня сделала вид, что обиделась за таракана, а сама смотрела в окно. И увидела, что хотела: девчушка скакала по двору, поймала цыплёнка, коснулась его, и птица упала замертво.
«А всё потому, что никакая я не хозяйка, а даже не прописана здесь, — подумала Таня и тут же прокомментировала: — Сумасшедшие придумывают отговорки и верят в них, чтобы скрыть свои отклонения от других и от себя. Надо бы вернуться в город и пройти терапию пока не поздно. Купировать болезнь. О карьере врача, конечно, в таком случае придётся забыть».
— Что ты там увидела, доча? — спросила мать и подошла к окну. — Ох, неужто ещё один цыплёнок сдох!
— Траляля! — раздался детский голос совсем рядом.
Таня обернулась.
Девчушка сидела на столе, болтая худыми ногами, макнула палец в кувшин с водой. Вода тут же потемнела.
— Что там?! — почти крикнула над ухом мать.
— Девочка, больная бледная, Тифом зовут, — не в силах больше выносить этот бред, выпалила Таня.
— Где? Пальцем покажи!
— Вон! — Таня ткнула в девчушку. Мать быстро указала пальцем туда же и тихо, но твёрдо заговорила: